Лепестки на воде
Шрифт:
— Нет-нет, сэр! Эти цветы — мой свадебный подарок. Преподнесите их невесте, посмотрите, как она улыбнется. А потом попросите ее засушить эти цветы на долгую память.
Гейдж взбежал по трапу барки, оставив повозку на берегу. Шимейн не видела, что он прячет за спиной букет, но по блеску глаз будущего мужа догадалась — он что-то задумал. Глядя, как он приближается, Шимейн подбоченилась и подозрительно нахмурила брови.
— Ручаюсь, он опять что-то затеял, — усмехнулась Мэри-Маргарет. — Похож на лису, утащившую цыпленка.
Шимейн с улыбкой
— Подарок моей невесте, — объявил Гейдж, вынимая из-за спины цветы и подавая их Шимейн с галантным поклоном.
— О Гейдж! — воскликнула Шимейн, прижимая цветы к груди. — Какая прелесть!
— Это подарок одной женщины, с которой я познакомился по дороге. Она пожелала нам счастья.
— Какая милая дама… — пролепетала Шимейн.
— А теперь, дорогая, если ты покажешь, какие вещи надо взять, мы двинемся в путь. Я снял комнату в таверне «Уэтерберн», так что мы сможем переодеться, прежде чем отправимся в церковь.
Шимейн указала на сундук и аккуратно завернутое свадебное платье, лежащее поверх него.
— Вот все мои вещи.
Гейдж взял саквояж со своей одеждой, Шимейн повесила на руку платье. К ним подбежал Эндрю, до сих пор внимательно наблюдавший за рыбой, плещущейся у бортов барки.
— Эндрю, подай руку миссис Макги и отведи ее к повозке. — Гейдж усмехнулся, увидев, как просияло личико малыша, готового исполнить просьбу. Гейдж знал, как превратить любое занятие в работу, достойную мужчины. — А мы пойдем за тобой.
Подоспел Эрих.
— Вам помочь?
Гейдж охотно отдал ему багаж, радуясь, что может предложить руку невесте.
— Позволь, дорогая, — произнес он, взяв у нее платье и положив поверх своих вещей. — Если вы окажете мне честь, миледи, я отведу вас к экипажу.
Лучезарно улыбнувшись, Шимейн взяла его под руку. Пока на берег спускались остальные, Гейдж украдкой поцеловал невесту. Шимейн счастливо вздохнула и улыбнулась, чувствуя, как под ее пальцами напрягаются сильные мышцы Гейджа.
— Сегодня вечером ты будешь моей, любимая, — еле слышно пообещал он.
По сравнению с захолустным Ньюпорт-Ньюсом Уильямсберг казался драгоценным камнем в изысканной оправе. Гейдж не упустил случая провезти Шимейн по городу. С улицы герцога Глостерского она увидела раскинувшийся вдали дворец губернатора среди тщательно ухоженного парка со множеством клумб и подстриженных кустов. По обе стороны улицы Шимейн насчитала по меньшей мере дюжину лавок. Восьмиугольный кирпичный арсенал и караульное помещение располагались неподалеку. Словом, город был живописным, хотя и совсем молодым.
Мэри-Маргарет помогла Шимейн переодеться в комнате постоялого двора. Когда Шимейн вышла из комнаты, Гейдж застыл, ошеломленный ее красотой. Как прекрасна его невеста! Бледно-зеленое платье с белым шалевым воротником очень шло Шимейн. Пышное кружево окаймляло края воротника и рукава длиной до локтя, рюши подчеркивали изящную шею, а нарядный белый чепчик, отделанный зеленой лентой, прикрывал аккуратный узел огненных волос. В руке Шимейн держала букет, перевязанный кружевным платком.
Гейдж поднес к губам руку невесты.
— Ты прекрасна, дорогая.
Ремси подмигнул товарищам-столярам и перевел взгляд на часы.
— Поспеши, Гейдж, а не то опоздаешь на собственную свадьбу.
Гейдж с усмешкой оглянулся через плечо:
— Не бойся, дружище, никакой улитке меня не обогнать.
Мужчины разразились смехом. Они прекрасно видели, как Гейдж Торнтон постепенно мрачнел после смерти Виктории. А теперь он светился радостью. Четверо столяров настроились на долгое ожидание, но Гейдж оказался верен своему слову: наскоро ополоснувшись, переоделся в белую рубашку и чулки, отлично сшитый темно-синий сюртук, серовато-голубые бриджи и жилет — вся эта одежда сохранилась у него с первой свадьбы.
При виде жениха в изысканном облачении Шимейн вспомнила, как волновалась ее мать после предложения Морриса. Она опасалась, что ее неопытная дочь пленилась смазливым лицом жениха. На этот раз, решила Шимейн, ее очаровало телосложение Гейджа.
Небольшой свадебный кортеж направился к Брутонской приходской церкви, находящейся к западу от дворца. В час пополудни священник неспешно соединил Гейджа-Гаррисона Торнтона и Шимейн-Патрисию О'Хирн узами брака. Мэри-Маргарет и четверо столяров наблюдали за церемонией, стоя позади новобрачных, Эндрю жался к отцу. Гордо разглядывая обручальное кольцо на большом пальце, мальчик посматривал на алтарь в ожидании момента, когда оно понадобится. Он был несказанно рад участию в церемонии, и когда отец попросил у него кольцо, малыш с широкой улыбкой протянул крохотный пальчик.
Союз двух любящих сердец был скреплен поцелуем, и хотя он был краток и нежен, Гейдж взглядом успел заверить Шимейн, что этот поцелуй — только начало. Взявшись за руки, новобрачные повернулись к друзьям, чтобы принять поздравления.
— Красивая пара, — всхлипнула Мэри-Маргарет, утирая слезы.
— Повезло тебе, дружище, — заявил Ремси, широко улыбаясь. — По-моему, ты решил жениться на Шимейн, как только увидел ее.
— Верно, — признался Гейдж, вспомнив, как впервые заметил Шимейн, сидящую на палубе корабля, на крышке люка. В тот миг он счел Шимейн видением, а не женщиной из плоти и крови, но теперь, припоминая, поразился ясности собственных мыслей при виде ее.
Шумный хор приветствий смутил Эндрю. Отец взял его на руки и представил Шимейн, надеясь, что малыш поймет, в чем дело.
— Теперь мы будем жить одной семьей, Энди. У тебя появилась мама, как у Малькольма и Дункана.
— Шимейн — моя мама? — с любопытством спросил мальчик, пристально глядя на отца.
— Да, — кивнув, подтвердил Гейдж. — Теперь она твоя мама, а я — папа.
Эндрю рассмеялся и, покачивая головкой, принялся нараспев повторять:
— Мама и папа! Мама и папа!
— Кажется, он доволен, — улыбнулась Мэри-Маргарет.