Лепесток красной розы
Шрифт:
Ханна вздрогнула от последних слов, но в глазах душа была совсем иной, робкой и невесомой.
– Просто мы не знали, что с нами будет. Пообещай мне, Эрик, кое-что.
– Что?
– Зарылся носом в ее волосы и вдохнул глубоко запах ее тела.
– Никогда не отпускай меня.
– Я больше не смогу. Обещаю. Я сильно боюсь снова потерять тебя.
И мы замерли в таком положении: обнимаясь, согревая и прислушиваясь к нашим гулким сердцам, ударяющиеся об ребра и режущие внутренности от порыва оказаться друг подле друга. Даже наплевали на идущую пару. Кожа к коже сквозь многослойную одежду, и все равно мало ее. Очень мало. Мне хотелось для нее
17 глава
Ханна Эллингтон
Все остальные пары полностью нас не волновали. Сбежали сразу же, стоило разомкнуть объятья и направится в неизвестное направление. Смеясь, перешептываясь между собой, мы, как шкодники, прошли мимо охранника, которого не волновало ничего, кроме уютного дневного сна, неслись прочь из университета, грозясь этим получить «н».
Сидя в красной Audi Росса, я блаженно откинулась на спинку кресла и следила за дорогой. Машина лавировала среди кучки сонных мух, которых время от времени проклинал парень, чем вызывал по коже приятную дрожь. Мне нравилось его слушать, сидеть рядом с ним, когда наши пальцы сами собой переплетались, нравилось смотреть на его руки, умеющие ловко и без сноровки хвататься с силой за руль или переключать передачу. В частности нравилось следить за поддергивающимися мускулами на лице, то, как он хмурится, как напрягается, как нежным взглядом смотрит на меня, позволяя себе на секунду отвлечься от дороги.
Впервые на душе стало намного свободнее.
Раньше я лишь держала в себе свои старые обиды и боли, наслаивающиеся друг на друга, что корка была до ужаса твердой. Вероятно, я просто грезилась тем, что могу легко избавить себя от мучений, не подвергая натиску своих проблем других. Но я ошибалась. До этого момента.
Смотря на Эрика в том кабинете, где никто нам не мешал, никто не старался нами манипулировать, я видела перед собой копию Люка, только совсем другую, та, что была намного светлее его. Я не смогла бороться с голосом разума, твердящий, что все парни похожи друг на друга и нужно лишь придерживаться четкого плана. Но каков он? Занудный, бесценный или скудный? Все из перечисленного подходит. И, наверное, разыгравшиеся гормоны от нашей близости были эмоциональным толчком перестать повиноваться никчемным принципам, рассказать о своем мерзком прошлом и освободиться. Освободиться по-особенному. Без фальши и наигранности.
Я люблю Эрика. И прежде всего я слушала не себя, а сердце, и оно на удивление перестало носить на себе невидимый груз.
Эрик завернул на улицу, в которой стены зданий сгущались, затем рассеивались, открывая вид на открытое небо Бруклинских улиц из-за большого парка «Проспект». Машина притормозила на обочине, место которое было штраф-стоянкой после истечения определенного времени. Рассчитан час, после - фиксируется штраф.
Мы вылезли из машины и направились в центр парка. Росс сам поймал мою руку, не позволяя мне сбежать от него, и не отпускал весь оставшийся путь. Губами поцеловал каждую костяшку, что колючие ощущения захватили мою руку. С ним просыпается не только физические реакции, сколько душевные, что улыбка расцветает на моих губах.
Свернули с центральной тропинки, продвигаясь между деревьев, листья которых разбрасывались красками или же падали нам на головы. Пугающая
– Мне сложно поверить в то, что ты со мной, - признался честно и сильнее сжал руку.
– Не сон ли это?
Потянулась к нему навстречу, оставила на губах легкий, но такой трепетный, поцелуй и пошла нога в ногу вместе с ним.
– Не думаю, - посмеялась я.
– Это хорошо, - улыбнулся глазами Росс.
– Кстати, ты до сих пор сохранила мой подарок…
Ох, признаться, я даже забыла про него, видимо, полностью поддавшись пустоте и боли. Можно сказать, я его попусту не ощущала на своей коже, как холодное золото соприкасается, согревается за счет теплоты тела, навевает воспоминания, болтается в воздухе, цепляясь за мою шею, чтобы не упасть.
Рука произвольно потянулась к груди, но я тут же вспомнила, что на мне пальто и перевязанный шарф, так что рука упала обратно вниз.
– Я думал, ты захочешь выкинуть его, - ровно парировал Эрик, хоть и слышались нотки печали.
– Да, я бы выкинула его, - призналась, от чего дыхание перехватило.
– Только забыла про него. Я думаю, это хорошо, что так произошло, ведь твой подарок мне очень ценен. Ты подарил его мне от всего сердца, наконец, обретшее покой среди света; таким образом, сказал намного больше, чем мог бы представить.
– Ты права. Я именно тогда признался тебе в своих чувствах, лежа рядом с тобой и смотря на тебя.
Росс остановился, притянул меня к себе и поцеловал, вызывая внизу живота целое цунами фееричных ощущений. Бабочки ожили, не давая друг другу спокойствие, и причиняли сумасшедшую боль от желания оказаться с ним голыми в его постели. До умопомрачения целоваться. Смеяться во весь голос. Дышать друг другом. Биться в конвульсиях в объятьях любимого, когда наслаждение обволакивает. Открываться глубже и не бояться испачкаться. Восхитительно!
– Не думаю, что мы сможем нормально погулять. Я уже…
– Что?
– игриво спросила, делая вид, что не понимаю, о чем он. Эрик погладил меня по щеке, я на мгновение прикрыла глаза и утонула из-за покалывающего ответа кожи.
Он прижался ко мне, от чего сквозь плотную ткань смогла почувствоваться бугор. Ох, я сама на волоске.
– Ну, мистер Росс, вам нужно быть терпеливее. И вообще, я хочу задать тебе вопрос.
– Какой же?
– Наклонил голову набок, облизал чересчур медленно пухлые губы, будто специально провоцируя мои нежные нервы. Ему меня не провести.
Мы стояли посреди небольшого поля, по краям обросшего кустарниками и некоторыми деревьями, что помогали скрывать от лишних любопытных глаз наши недомолвки. На улице было холодно, ветер со всех сторон приносил с собой пронизывающую тело скованность, к тому же небо заволокло серыми тучами, но в душе царило настоящее жаркое лето, которое не сравниться ни с какими странами Африки.
– Что у тебя с этой…Мишель?
– задала вопрос, выделяя среди слов язвительно имя девушки, смакуя на вкус и морща нос, будто это имя - фальшивая нота.
Эрик ухмыльнулся.
– Да ничего, - весело заявил он, забавляясь моим настороженным вниманием.
– Честно, ничего. Она моя старая знакомая, попросила помочь ей в одном проекте, поэтому часто вместе тусуемся.
– Сегодня вы обнимались…
– И я видел, как ты мило ревновала.
– Победоносно улыбнулся, что улыбку тут же захотелось смыть с этого красивого лица. Ах, он поддонок!
– Ты специально ее обнял, - договорила я за него.
– Провоцировал меня и тем самым упивался.