Лепесток красной розы
Шрифт:
– Ну знаешь, кровь так приливает к члену от одного вида твоих грозных туч в глазах, а как ты напрягла свои алые губки, что я тут же захотел тебя поиметь на том подоконнике.
– Фу! Я бы не стала трахаться с тобой, где вы стояли. Нет!
– огрызнулась я и вцепилась в его предплечья.
– Какой ты засранец, Росс!
– Оу, ты еще мало обо мне знаешь, - блеснул белозубой улыбкой и клюнул в нос.
– Но говоря первый и последний раз, я не спал и не стану спать с кем либо. Я хочу тебя единственную.
Обмякла в его объятьях, как только он произнес последнюю фразу.
– Ладно, ты прощен.
– Уже лучше.
Он засмеялся, за что получил удар в грудь.
– Бьет, значит, любит, ведь так, детка?
– Бьет, значит, достал.
– Как бы не так, - с долькой лукавства заметил он и посмотрел в сторону открывающегося вида на воду.
Гладь речки переливалась мелкими бороздами, создавая эффект гармошки. Видимо, вода пыталась передать мне какие-то звуки музыки, то плавно перетекала, то крутилась вокруг оси на определенной точке, то умиротворенно стояла, отображая серое небо.
Простояв так пару минут, мы все же решились разомкнуть объятья и направились дальше, следуя к мосту, которого прозвали «мост любви» многие пары Нью-Йорка.
– Та-ак, снова моя очередь задавать вопрос.
– Вся во внимании, - опустила глаза на землю и стала наступать на следы людей, ходивших до нашего прибытия.
– Что у тебя с этим профессором Эндрюсом? Мне не нравится, как он на тебя смотрит…
– Ты ревнуешь, - выдала скорее утверждение, нежели вопрос, подняла голову и заприметила на дне зрачком разнузданную неприязнь от одной мысли обо мне и этом мужчине.
– И ревнуешь сильно.
– А как быть, если этот мужик хочет мою девушку?
– Пусть он говорил с непрекословной равнодушием, только тело выдавало вовсе иные изречения: его рука вцепилась в меня мощнее, чуть ли не ломая кости под давлением раздраженности.
– Да ты даже не пытаешься его поставить на место…
– Он преподаватель, - выдохнула я, - между нами ничего и так не может быть. Алекс признался мне в своих чувствах…
– Алекс? Признался в чувствах?!
– взревел Росс, неожиданно остановившись, что я впечаталась ему в грудь. Подняла свои глаза и столкнулась с раскосым взглядом, сулящий немало молний.
– Да вы издеваетесь!
– зарычал и дернулся.
Я успела переместить холодные ладони на щеки парня, поняв, как руки оледенели, что нервные окончания не воспринимают еле ощутимую щетину.
Наверное, я зря ляпнула, не подготовив его к этому.
– Да, он признался!
– убедительно заговорила, чтобы привлечь его внимание. Глубокие морщинки на лбу Эрика, выдавали его состояние: возмущенное и полностью охваченное бельмом.
– Только я ничего ему не ответила, так как сама не знаю, что должна вообще сказать.
– Надо было сразу сказать «нет», - как будто выплюнул под ноги слова. Возможно, я бы обиделась на едкое выражение парня, но я понимаю его чувства и принимаю реакцию как должное.
– На одну проблему меньше…
– Это ты так поступаешь, Эрик. Я не люблю идти наперекор своим точкам зрениям на ситуации. Рациональность никогда еще не подводила.
– Забыл, какая ты «правильная»…
–
– Не нужен мне никто другой, как ты сам только что признавался в этом мне. Во всем мире будут находиться мужчины, обаятельнее и привлекательнее, мускулистее и умнее, с манерами или же дерзкими убеждениями, они не смогут заменить тебя. Я говорю искренне. Поверь. Никто не сможет перенять от тебя твои повадки, никто не заменит твои эмоции или чувства, ведь ты всегда будешь головной болью для меня.
– Прости, - шумно вдохнул через нос и столкнул нас лбами, также нежно беря мое лицо в свои руки.
– Не стоило устраивать сцену.
– Просто ты считаешь, что я свободно уйду от тебя. Но я сама решила пойти навстречу. Сдалась в плен тебе добровольно.
– В плен из-за моего друга.
Закатила глаза.
– И это тоже, - саркастично пробормотала.
– Давай вот что, скажем клятвы друг другу, как обычно делают молодожены у алтаря.
– Я согласен, что ты будешь моей невестой. Хотя, - отстранился и почесал затылок, - нам еще рано думать о будущем. Но о детишках можно. Думаю, они были бы очень красивыми, ведь переняли бы всю твою девичью природу.
Подергала еле заметно плечами, возбужденная данной тематикой. Я как-то загадывала наперед наши отношения с Эриком, многое воображала, главное, представляла маленьких Россов, снующихся по всему дому, расположенный на берегу моря, поодаль от города; которые бы точно стали нашими копиями. Девочка пошла бы вся в отца, а мальчик - в меня. Интересная конфигурация.
Пока что эта тема остается неопределенной, как пустой звук, ибо впредь было куда важнее определиться с настоящим временем. Со всем бременем, не дающий покоя.
– Мы поговорим об этом позже, милый. Не переходи на другую тему!
– Как скажешь!
– дурачась, отдал мне честь и расположил руки на моей талии, я же сцепила их на его шее. Угол наших взглядов немного сместился, стал более проникновенным и осмысленным.
– Давай пообещаем друг другу, что наши сердца будут чистыми. Отныне и «неизвестно что да как» между нами больше не существует границ. Мы - одно целое. Обман, ложь, измена - порочность. Открытость, честность, душевность - божество. И прежде всего, - вера, вера в лучшее и в самих себя.
– Обещаю.
– Обещаю, - повторила за ним.
Расположила голову на его груди, прислушиваясь к размеренному дыханию. Он поцеловал меня в лоб, затем оперся подбородком об макушку моей головы, обнимая со всей своей удушающей любовью, что мне и, правда, стало нечем дышать, но отрываться от него равносильно падению ангела с облака. Уютность уступила место холоду. Нежность с помощью веера рассеялась по воздуху, на смену пришла зыбкость. Мы решили отправиться к нему домой, где всю оставшуюся ночь я была отдана на растерзание фривольному фильму. Самому запоминающемуся, без уступок и пошлости, наслаждаясь уединением. И никакие противоречия больше не забивались в моей голове, ведь я уже знала ответ, который должна сказать мистеру Эндрюсу. Только позже. Мне хочется побыть рядом с Эриком, потом уже реальный мир…