Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников.
Шрифт:
Е. А. Сушкова-Хвостова.С. 209
...Александра Михайловна Верещагина, кузина его, принимала в нем большое участие, она отлично умела пользоваться немного саркастическим направлением ума своего и иронией, чтоб овладеть этой беспокойной натурой и направлять ее, шутя и смеясь, к прекрасному и благородному: все письма Александры Михайловны доказывают ее дружбу к нему.
А. П. Шан-Гирей.С. 20
Он учился в Университетском пансионате, но ученые его занятия не мешали ему быть почти каждый вечер нашим кавалером на гулянье и на вечерах; все его называли просто Мишель, и я так же, как и все, не заботясь нимало о его
Один раз мы сидели вдвоем с Сашенькой (Верещагиной. — Е. Г.) в ее кабинете, как вдруг она сказала мне: «Как Лермонтов влюблен в тебя!»
— Лермонтов! Да я не знаю его и, что всего лучше, в первый раз слышу его фамилию.
— Перестань притворяться, перестань скрытничать, ты не знаешь Лермонтова? Ты не догадалась, что он любит тебя?
— Право, Сашенька, ничего не знаю и в глаза никогда не видела его, ни наяву, ни во сне.
— Мишель, — закричала она, — поди сюда, покажись. Саша утверждает, что она тебя еще не рассмотрела, иди же скорее к нам.
— Вас я знаю, Мишель, и знаю довольно, чтоб долго помнить вас, — сказала я вспыхнувшему от досады Лермонтову, — но мне ни разу не случалось слышать вашу фамилию, вот моя единственная вина, я считала вас по бабушке Арсеньевым.
— А его вина, — подхватила немилосердно Сашенька, — это красть перчатки петербургских модниц, вздыхать по них, а они даже и не позаботятся осведомиться об его имени.
Е. А. Сушкова-Хвостова.С. 209—210
1830. (Мне пятнадцать лет). Я однажды (три года тому назад) украл у одной девушки, которой было семнадцать лет, и потому безнадежно любимой мною, бисерный синий снурок: он и теперь у меня хранится.
Кто хочет узнать имя девушки, пускай спросит у двоюродной сестры моей. Как я был глуп!..
Лермонтов.Автобиографические заметки
Я тогда имела привычку все смотреть вверх, и Лермонтов смеялся надо мной и часто повторял, что стоит быть у моих ног, чтобы никогда не быть мной замечену.
Е. А. Сушкова-Хвостова.С. 299
Вверху одна
Горит звезда,
Мой взор она
Манит всегда.
Мои мечты
Она влечет
И с высоты
Меня зовет!
Таков же был
Тот нежный взор,
Что я любил
Судьбе в укор.
Мук никогда
Он зреть не мог,
Как та звезда,
Он был высок.
Усталых век
Я не смыкал
И без надежд
К нему взывал.
Лермонтов.Стихи в альбом Е. Сушковой //
Вестник Европы. 1869. Т. 5. С. 250
Скажите, я заметил, что брат Ваш как будто чувствует слабость к m-lle Catherine Souchkof. Известно ли вам это? Дяди барышни, кажется, желали бы очень поженить их: да сохранит Господь!.. Эта женщина — летучая мышь, крылья коей цепляются за все встречное! Было время, когда она мне нравилась. Теперь она почти принуждает ухаживать за нею. Но не знаю, в ее манере, в ее голосе есть что-то жестокое, отрывистое, отталкивающее. Стараясь ей понравиться, в то же время ощущаешь удовольствие скомпрометировать ее, запутавшуюся в собственные сети!
Лермонтов — М. А. Лопухиной.
23 декабря 1834 г.
...Я искала в мужчине, которого желала бы полюбить, которому желала бы принадлежать, идеала, властелина, а не невольника, я хотела бы удивляться ему, унижаться перед ним, смотреть его глазами, жить его умом, слепо верить ему во всем.
Е. А. Сушкова-Хвостова.С. 302
В 1830
И. Л. Андроников.Собрание сочинений. Т. 3.
М.: Худож. лит., 1981. С. 205
Сначала Катя Сушкова показалась матери моей суетной и слишком светски-пустой девушкой, быть может, мнение это составилось вследствие того, что тетушки ее, из которых еще одна очень молодилась, сами чрезвычайно любили свет и жили открыто. У них была вечная сутолока beau mond’a. В этом хаосе родственных объятий она сначала не могла разобраться, но потом обошлась и повинилась в том, что ошиблась, считая кузину пустой и ветреной девушкой. Та, прежде всего, уверила ее, что очень несчастна, что отнюдь не по влечению ведет такую суетную жизнь, а из угождения теткам, да отчасти для того, чтобы никто даже не мог подозревать о ее несчастии... Узнав правду о ней, в ней увидели бы жертву! Это было бы слишком оскорбительно для нее, для ее самолюбия.
В. П. Желиховская. С. 746
Пятнадцати лет ее стали вывозить, выдавая за семнадцатилетнюю, и до двадцати пяти лет условный возраст этот не менялся... Семнадцать лет точка замерзания, они растягиваются сколько угодно, как резиновые помочи. Лизавета Николаевна (прототипом ее здесь взята Е. А. Сушкова. — Е. Г.) была недурна и очень интересна: бледность и худоба интересны... потому что француженки бледны, а англичанки худощавы... надобно заметить, что прелесть бледности и худобы существуют только в дамском воображении и что здешние мужчины только из угождения потакают их мнению, чтоб чем-нибудь отклонить упреки в невежливости и так называемой «казармности».
Лермонтов.Княгиня Лиговская
Вы видите, что я мщу за слезы, которые пять лет тому назад заставляло меня проливать кокетство m-lle Сушковой. О, наши счеты еще не кончены! Она заставила страдать сердце ребенка, а я только мучаю самолюбие старой кокетки.
Лермонтов — А. М. Верещагиной.
Весна 1834 г.
Четыре года тому назад она жила в Москве. Там прельстился ею молодой князь, Michel (в тетради Е. Сушковой, на основе которой ведется этот рассказ писательницы Е. А. Ган, именем князя Мишеля обозначен А. А. Лопухин, приятель Лермонтова. — Е. Г.), фамилии не знаю, очень богатый. Но его отец противился их браку как по ее малому состоянию, так и по его молодости: ей было 18, ему — 20 лет. Она не чувствовала к нему ни любви, ни отвращения, но желала выйти за него для его пяти тысяч душ. Но так как он был хорош, умен, то кончилось тем, что и он ей понравился. Она чрезвычайно подружилась с его кузиной Александриной (А. М. Верещагина, родственница Лермонтова со стороны бабушки Е. А. Арсеньевой и друг юности Лермонтова, о которой была речь выше. — Е. Г.), которая в ней, казалось, души не слышала. Вот, с весной, она покидает Москву... Князь Michel клянется ей, что будет столетия ждать, если она обещает ему ту же верность, и они расстаются.
Е. А. Ган
Цит. по: В. П. Желиховская.М. Ю. Лермонтов и Е. А. Сушкова
в письмах Е. А. Ган // Русская старина. 1887. Т. 53. С. 742.
(Далее цит. как: Е. А. Ган)
Еще одно сердечное обстоятельство возбуждало Лермонтова против Екатерины Александровны. Это были отношения ее к Алексею Александровичу Лопухину. Михаил Юрьевич видел, что друга его детства, человека, с которым он до конца жизни оставался в отношениях самых искренних и откровенных, стараются завлечь, что девушка, которую он считает характером малоправдивым, начинает увлекать его друга, что махинации подстроены и становятся опасными.