Лес за Гранью Мира (сборник)
Шрифт:
Кристофер покраснел и замолчал. После паузы он сказал:
– Ну, спутник, кое-что мне предстоит узнать о нём ещё до наступления следующей полуночи.
– А разве мы не придём к Джеку засветло?
– Давай попробуем, но нам надо поспешить, ибо после полудня прошло уже три часа.
Они пришпорили лошадей, так как земля под копытами была уже твёрдой, и вскоре уже скакали между деревьями и кустарниками.
Весь день без отдыха они ехали через этот лес, но вот спустилась ночь, а путешественники так и не встретили ни дома, ни человека, ни чёрта. Тогда Саймон сказал:
– Зачем нам ехать дальше ночью? Не будет ли лучше прибыть к этому опасному дому при свете дня?
– В лесу опасностей столько же, сколько и в доме. Если мы заночуем здесь, то люди Джека могут застать нас спящими, а тогда нам не поздоровится. Да и диких лошадей поблизости нет, они не разбудят тебя, предупредив о том, что враг рядом. Давай поднажмём. С неба светит луна, хотя сейчас её и скрыли тучи. Мне кажется, что я отчётливо различаю путь. Да мы и не далеко от Дома на Холмах.
Саймон подъехал вплотную к Кристоферу и сказал умоляющим голосом, придержав его поводья и остановив его лошадь:
– Юноша, ты хочешь моей смерти?
– Возможно, так оно и есть. А ты не хочешь моей смерти?
Саймон ненадолго замолчал. Кристофер не видел выражения его лица, скрытого надвигающейся темнотой. Он выхватил поводья из руки оруженосца, словно торопился ускакать вперёд. Оруженосец же сказал:
– Стой, умоляю тебя, останься, у меня есть что сказать тебе.
– Тогда говори, – отозвался Кристофер, – но поторопись, ибо я голоден, и было бы хорошо, если бы мы поскорее оказались в обеденном зале.
Он засмеялся.
Тогда Саймон произнёс:
– Дело вот в чём: если я вернусь к своему повелителю без доказательства того, что его поручение насчёт Джека выполнено, то плохо моё дело. Если же я явлюсь в дом Джека, то… Я знаю, что Джек жесток сердцем и скор на руку, поэтому прошу тебя теперь: дай мне слово, что поручишься за меня, если это будет возможно, перед этим лесным жителем и его сыновьями.
Кристофер громко рассмеялся, и сумеречный лес зазвенел от весёлого гула его чистого голоса. Наконец, он сказал:
– Ну и ну! Да ты слишком труслив, чтобы быть тайным убийцей! Господу Богу не пришлось бы столько возиться с Каином, если бы он был таким же, как ты. Иди и выполняй своё поручение насчёт Джека, а я постараюсь сохранить тебе жизнь. По правде говоря, я догадался, что это за поручение после того, как прошлой ночью дикие лошади разбудили тебя и вложили обнажённый меч в твою руку. Да, да! Я и не подозревал обо всём этом, когда мы выезжали вчера утром из замка. Тогда я думал, что твой повелитель поручит мне какую-то службу. Тронемся в путь! Или, если хочешь, поезжай на шаг впереди меня. Вон туда, где – видишь? – между стволами берёз что-то светится. Если собьёшься с пути, я буду рядом, чтобы тебя направить. Как я и говорил, нам недолго ждать новостей.
Саймон нехотя тронулся в путь. Они ехали довольно медленно, и Кристофер то и дело кричал:
– Направо, оруженосец! Налево! Теперь прямо! – и так далее, но через некоторое время они внезапно услышали голоса. Лес словно загорелся – вокруг засветилось множество огней. Кристофер закричал и погнал лошадь, чтобы обойти Саймона, который ехал ближе к правому краю тропы. Почти сразу Кристофер заметил блеск стали в руке Саймона и повернулся боком, чтобы защититься, но прежде, чем он успел ещё что-либо сделать, Саймон вонзил широкий кинжал ему в бок, а затем развернулся и поскакал в обратную сторону той дорогой, которую запомнил по пути сюда.
Как только был нанесён удар, Кристофер упал с коня, и сразу же с десяток человек с факелами окружили его. Это были высокие воины, и огонь факелов придавал им свирепый вид. Один из них, стройный молодой человек с длинными рыжими волосами до плеч, опустился перед раненым на колени, тогда как другие держали лошадь и вытаскивали ноги Кристофера из стремян.
Рыжеволосый положил руку себе на грудь и, подняв голову так, чтобы свет факелов освещал ему лицо, воскликнул:
– Господа, здесь произошло преступление: закололи человека, и это преступление касается всех нас, ибо он – не кто иной, как юный Кристофер из Крайней марки, который приковылял к нам в Холмы на прошлые святки и которого мы так хорошо приняли тогда. Подойди сюда, Роберт из Мейзи, опробуй на нём своё знахарское искусство*, – может, он ещё жив. Если же он мёртв или умрёт от раны, то я возьму на себя обязанность отомстить за него и найду его убийцу хоть на краю света – я, Дэвид Рыжий, не будь я младшим из сыновей Джека, ибо я считал, что этот человек будет моим другом в поле и на холмах, пешим и конным, в зале и на престоле, в хижине и в церковном хоре, перед женщиной и воином, священником и гордым принцем. Скажи, Роберт, как он?
Знахарь, осматривавший рану Кристофера, отложил в сторону его куртку и рубашку и сказал:
– Он серьёзно ранен, но, думаю, не смертельно. Нет, похоже, он будет жить столько же, сколько и ты, или ещё дольше, если ты не перестанешь совать свою рыжую голову и длинный нос во все неприятности.
Дэвид поднялся, вздохнул, словно избавившись от тяжёлой ноши, и сказал:
– Ну, Роберт, когда перевяжешь его рану, отведи его к нам в дом. Эй, ребята! У нас достаточно света, чтобы нарубить ветвей и сделать ему носилки. Эй-эй, нет, подождите! Кто-нибудь отправился в погоню за преступником?
Роберт, подняв голову, усмехнулся:
– Нет, Дэвид, первый среди равных, это твои заботы. Может, ты ещё возьмёшь ноги в руки да догонишь его?
Рыжий вскочил на ноги и наполовину вытащил свой сакс, но снова вставил его в ножны и сердито ответил Роберту:
– Я удивляюсь, Роберт, что ты сразу же не отправил одного-двух из наших людей за преступником. Как я могу бросить в диком лесу своего раненого товарища? Или ты уже вырос из наших лесных законов, и в твоём случае безделье поощряется?
Роберт захихикал и сказал:
– Я бы хотел, чтобы ты попридержал язык, приёмыш. Если негодяй сбежит от Ральфа Долгоногого и Антония Зелёного, то ему дьявольски повезёт, – ведь именно они отправились в погоню.
– Это хорошо, – обрадовался юноша. – Хотя было бы лучше, если бы я был с ними.
Сказав это, он начал нетерпеливо ходить взад и вперёд, пока другие сооружали из ветвей носилки.
Наконец, всё было готово. Кристофера уложили на носилки, и отряд отправился в путь по лесной дорожке, а огонь факелов дрожал вокруг них. Наконец, они вышли из леса, и перед ними на фоне неба, где луна как раз появилась из-за облаков, предстали смутно вырисовывающиеся тёмные громады двух холмов. На северном холме в верхнем окне высокой квадратной башни горел свет. В низине же виднелись окна длинного дома, но кроме них не было видно ничего, и только когда лесные разбойники подошли ближе, тусклый свет факелов начал выхватывать из темноты участки стены.