Лес. Книга 1
Шрифт:
Все больше зеленой травы проглядывало сквозь лесную подстилку из сухой прошлогодней листвы. Появились молодые листья и у папоротника, на одном из которых сейчас неподвижно сидела бабочка, расправив яркие оранжевые крылья с каймой из двояких очертаний небесного цвета, – предвестница солнца, первые лучи которого уже пригрели вершину рослого муравейника у поляны, пробудив в нем привычную суетливую жизнь.
Спешил поприветствовать рассвет певчий дрозд: взобрался на самый высокий сук клена и, впечатлившись оттенками возрождающегося солнечного света на небосводе, взял первую ноту своей излюбленной мелодии,
Не смогли пролететь мимо цветочного аромата поляны и трутни, выбравшиеся из улья на весенний облет. Уловив хрупкими усиками запах нектара гревшихся на солнце цветков фиалки, не устояли против соблазна отведать на вкус сок искусных обольстительниц леса.
– Как же здорово наконец-таки выбраться на волю после утомительного ожидания в нашем тесном улье! – расправив усики, бросился Стас к цветку, встречавшему трутня распростертыми объятиями трехцветных лепестков.
– Осторожнее! – прокричал ему вслед Влад, неторопливо подлетая к соседнему цветку фиалки. – А то свобода тебя же сейчас и погубит.
– Ничего со мной не станется. Сегодня самое время покуражиться. Почувствовать вкус свободы от тягот повседневной пчелиной жизни.
– Труд дает пчелам вкус к жизни, а не свобода. Хотя кому я это говорю…
– Ничего ты не понимаешь, – усыпанный пыльцой, Стас перебрался на край лепестка фиалки. – Прислушайся… Слышишь? Это голос счастливого дрозда. Никакого опыления цветущих растений и обязательств перед роем себе подобных в жизни этой свободной талантливой птицы.
– Тогда что же ты скажешь о них? – Влад указал своему приятелю на муравейник, где под присмотром солнечных лучей среди многочисленных сухих веток, усыпанных прошлогодней листвой, непрерывно мелькали местные муравьи.
Юный Стас долго всматривался в сумбурное перемещение насекомых, пытаясь соотнести его с привычным для себя организованным движением пчел внутри семьи.
– Даже не пытайся, – произнес Влад, оглянувшись на муравейник. – Это тот самый случай, который заставит тебя поверить в свободную жизнь даже внутри пчелиной семьи.
– Что там происходит?
– Они борются за выживание, приспособившись к суровым реалиям жизни в лесу.
– Такое ощущение, что они носятся друг у друга по головам. Неужели для них мало места в нашем лесу?
– Это далеко не единственный муравейник в нашем лесу. Хотя этот и превосходит все остальные по численности жителей – центральная поляна все-таки.
– Как они там все уживаются? Мне и в улье было невыносимо находиться в весенней суматохе наших пчел. Что уж говорить о жизни в этих условиях.
– Зря ты так думаешь. Это такой же способ выживания, основанный на разделении труда, который присущ и нашей семье. Все муравьи наделены строгими и четкими обязанностями, которые каждый из них добросовестно выполняет. Начиная от фуражиров, занимающихся ежедневным поиском добычи, и заканчивая санитарами, которые заботятся о раненых и больных муравьях. Не говоря уже о самоотверженных бойцах на страже порядка и строителях.
– Тоже мне строители. Набросали огромную
– Ты не строишь сам соты, поэтому не тебе судить, – ухмыльнувшись, посмотрел Влад на своего приятеля. – Видишь ты сейчас лишь малую часть всего муравейника. А она, между прочим, устроена таким образом, что даже в дождливую погоду не позволяет проникнуть внутрь воде, тогда как в ясную погоду спокойно пропускает солнечные лучи. Основная же часть муравейника находится под землей, где муравьи чувствуют себя весьма комфортно. Так что, Стас, это не горстка песка, а сложная многоуровневая система из многочисленных ходов и убежищ, где проживают одни из самых трудолюбивых и дисциплинированных обитателей нашего леса. По крайней мере мне хочется в это верить.
– Почему ты так говоришь?
– При всей своей порядочности по отношению к собственным обязанностям, этим насекомым свойственна ожесточенная борьба друг с другом как внутри муравейника, так и за его пределами. Доходит и до того, что они берут в плен представителей других семей и заставляют их работать на себя. Карьерный рост и процветание собственной семьи для них прежде всего.
– Разве это плохо?
– Просто кому-то это может показаться не вполне нравственным поведением с их стороны. Слышал о последнем скандале в нашей семье?
– Ты про изгнание матки?
– Именно. Так вот, естественный отбор присущ и муравьям. Если самка не может или не хочет приносить потомство, они от нее тут же избавятся.
– Это не поддается никакому объяснению, – возмутился Стас. – Даже хищники в нашем лесу не позволяют себе такого. Как жаль, что я не один из них. Лучше уж быть свободным кровожадным убийцей, чем жить среди подневольных потенциальных убийц с их нравственными манерами и принципами.
– Хотел бы я посмотреть хотя бы на один день из твоей хищной жизни, – с иронией проронил Влад. – Ты представляешь, с чем бы тебе пришлось столкнуться?
Стас промолчал. Он боялся ответа на этот вопрос, и всякое предположение казалось ему сейчас неуместным.
Влад продолжил:
– Для начала тебе бы пришлось смириться с тем, что ты совершенно одинок в этом мире. Если у муравьев принято заботиться о заболевших или травмированных сожителях вплоть до их выздоровления, то в хищной среде тебя, скорее всего, самого сожрут, чем возьмут на попечение.
Внезапно пение дрозда стихло. Замер и шмель, возившийся все это время с медуницей. Лишь легкий вольный ветерок продолжал шептаться с просыпавшейся травой и цветущими деревьями, развевая утреннюю прохладу на поляне.
Из-под ветки молодой ели, здешней любимицы весенних лучей солнца, выскочил медвежонок. Ослепленный ярким светом, он неуклюже затормозил у края поляны, отчего тут же схлопотал от своей сестренки, преследовавшей его. Только за ухом успел почесать, как юная медведица вновь набросилась на раздосадованного медвежонка, свалив его с ног.
– А вот и «хозяева» леса пожаловали, – недовольно прожужжал Влад. – Только их тут не хватало.
– Это всего лишь медвежата. Они еще слишком молоды, чтобы успеть натворить глупостей в жизни.