Лес. Книга 1
Шрифт:
– Не сомневаюсь, что их мамочка где-то рядом. Она так точно успела.
– Не знаю, а мне они нравятся. Смотри, какие забавные.
– И наглые. Переполошили всех вокруг.
– Вот бы и мне быть таким популярным.
– У тебя хватило бы столько наглости, чтобы быть медведем? Поверь, они и тебя заметят, если будет чем поживиться. Этим без разницы, чем питаться.
– Влад, а почему бы нашей семье не перебраться на эту поляну? Здесь и нектар поближе.
– Неплохая идея, между прочим. И зарекомендовать
– И так разрешат. Куда они денутся.
– Это вряд ли. Проку в улье все равно от нас никакого. Ты еще молод, а я уже целую зиму прожил. Так что давай-ка подыщем здесь какое-нибудь подходящее дупло.
Медвежата даже и не заметили, как на поляне появилась их мама. Регина оглянулась на муравейник, раздражительно фыркнув носом, и медленно направилась в сторону своих резвившихся детей. Подойдя к медвежонку сзади, она украдкой лизнула его в ухо, отчего тот присел. Юный косолапый хотел было тут же ответить маме, потянувшись к ее носу зубами, но его вновь сбила с ног сестра.
Регина очень любила своих детей и заботилась о них, в отличие от их отца. Демид был обходителен только с медведицей и ревновал ее к медвежатам. Поэтому она предпочитала воспитывать их одна, держась подальше от самца.
Вот уже и сам медвежонок повалил свою сестренку на землю, догнав у ели. Едва ухватил юную медведицу за нос, как вдруг ему на голову сверху прилетела хвойная веточка, которую обронила занимавшаяся постройкой гнезда Ева. Перепуганный медвежонок отскочил в сторону и бросился удирать к маме, которая на другом конце поляны лакомилась свежей весенней травой.
– Куда же ты, трусишка? – прокричала юная медведица, поспешая вслед за своим братом.
Но медвежонок решительно был настроен не останавливаться до тех пор, пока не почувствует себя в безопасности рядом с мамой.
Увидев, что Ева уже вернулась к гнезду, дрозд поспешил к ней. Самка клювом подчищала внутри гнезда торчавшие концы прутиков, которые могли бы навредить ее будущему потомству. Теперь оставалось только раздобыть глину, которую она намерена была использовать для выравнивания дна у гнезда.
– Здравствуй, любимая. Кажется, эта поляна заметно посветлела с твоим появлением здесь.
– Это рассветом называется, а не моим появлением, – нервно ответила дрозду Ева. – Не слышала тебя сегодня. Ты перестал петь по утрам?
– Нет, что ты! Просто я сегодня решил закончить пораньше.
– Ты можешь поверить, что уже совсем скоро у нас появятся дети? Вот здесь, прямо на этом месте, – проронила самка, посмотрев на Савелия. – Представляю, как они впервые выберутся из своих яиц, вдохнут свежий воздух, впервые откроют глазки и попросят кушать.
Ева знала, что когда-нибудь это случится, но теперь она была, как никогда, взволнована, глядя
– Когда ты поняла, что хотела бы стать мамой? – спросил дрозд.
– Когда впервые увидела тебя танцующим, – не задумываясь, ответила Ева.
– Все настолько ужасно? – улыбнулся Савелий.
– Я так не думаю. Иначе нас с тобой бы здесь не было, – Ева пронзительно смотрела в темные глаза самца, словно приметила там особый блеск, который ранее ей не приходилось замечать.
– Что? – забеспокоился самец.
– Ничего, – махнула крылом Ева.
– Ты здесь уже закончила?
– Нет.
– Тогда давай я тебе помогу. А затем вместе отправимся за глиной.
Савелий поспешил запрыгнуть внутрь гнезда и принялся за работу со знанием своего дела. Хотя самке уже и так было понятно: петь у дрозда выходило куда лучше, чем строить.
– Влад, я за тобой не успеваю, – прокричал вдогонку юный трутень своему приятелю, продолжавшему носиться по поляне. – Давай помедленнее.
Окончательно потеряв его из виду, Стас подлетел к липе и уселся на одну из багровых веток, где продолжали набухать нежные почки. Как вдруг увидел перед собой расщелину в стволе дерева, оставшуюся на месте отколовшегося от него сука.
Стас начал осторожно подкрадываться к таинственной дыре. Чем ближе подходил трутень к расщелине, тем неувереннее он чувствовал себя, опасаясь стать незваным гостем в чужом гнезде. И едва ли не при смерти оказался в тот момент, когда в него врезался сзади Влад.
– Смелее! – прокричал он Стасу, который вмиг оказался в мрачной темноте полого ствола липы.
Уловив запах подгнившей древесины внутри, трутень тут же поспешил выбраться обратно на свет, откуда доносилось ехидное жужжание Влада.
– Ну и шутки у тебя! – недовольно прожужжал Стас. – Я там чуть не умер от страха.
– А чего бояться? Если бы в этой дыре жил кто-нибудь, ты бы к ней так близко не подобрался.
– Думаешь, они согласятся перебраться сюда?
– Думаю, что стоит попытаться их убедить в том, что переселение семьи с ветки в дупло положительно скажется как на сезонном взятке, так и на развитии потомства, особенно в зимнюю пору года.
– Тем более и с соседями нам повезло, – поддакнул Стас, глядя на ель, где продолжали обустраивать свое гнездо дрозды.
– С приходом весны поляна не спит даже ночью. Здесь точно не придется нам скучать.
– А мне это даже нравится. Наблюдать за тем, как счастливые птицы делятся с нами своими искренними чувствами, выражаясь при помощи поразительных и гармоничных трелей.
– Этим они обязаны не только своим чувствам, но и своим талантам. Я боюсь даже представить, во что превратился бы наш лес, если бы в нем все подряд начали делиться своими чувствами подобным образом.