Лесь
Шрифт:
— Благодарю вас, — торжественно и с чувством сказал Лесь. — Очень большое спасибо…
Человек из очереди внимательно посмотрел на Леся, очевидно, совершенно неграмотного, чего нельзя было сказать по его внешнему виду, и пожал плечами.
— Не за что, — буркнул он, подумав, что в современном мире внешность бывает такой обманчивой…
Под Лесем подогнулись ноги, он уселся на стул, положил рядом с собой на столик бесценный документ и застыл, глядя в пространство в набожном смирении. То, что творилось теперь в его душе, напоминало
Полгода назад он действительно отдал на комиссию шесть своих картин, вырванных прямо из сердца. Он отдал их навсегда, на гибель, на продажу!.. Отдав их, он сперва заботливо наведывался об их судьбе, потом, захваченный конкурсом в бюро, немного о них забыл, а потом и вовсе они вылетели у него из головы. Он потерял надежду, что кто-нибудь когда-нибудь их купит, тем более, что объявленная на них цена не принадлежала к разряду небольших. И вот теперь, особенно теперь, в самый трагический день его жизни, он получил извёстке, что все шесть картин нашли своих любителей!
А это даёт ему в руки не только эти проклятые, потерянные деньги. Этот факт говорит о том, что он подозревал уже долгое время, что в себе переживал, что, в конце концов, должно было выйти наружу! Талант!!!
Пешеходы на улице Пулавской с определённым изумлением наблюдали за прилично одетым человеком, который бежал по улице с дикими подскоками, издавая время от времени громкие крики и покрывал поцелуями небольшой кусочек бумаги. Какая-то женщина даже с сочувствием вздохнула, убеждённая, что этот человек с таким почтением относится к письму своей возлюбленной.
Вблизи улицы Раковецкой этот необычный человек перестал, наконец, фривольно подскакивать и замахал руками, останавливая такси…
В бюро с самого раннего утра царило глубокое беспокойство. Результаты игры в тото-лотко были уже всем известны, но никто из игравших не помнил, какие числа были зачёркнуты на заполненных в субботу билетах. Билеты должен был принести с собой Лесь, но Леся не было.
— Одно из двух, — с унылым убеждением сказал Януш. — Либо мы ничего не выиграли, либо эта мокрая искра умер от отчаяния или мы выиграли кучу денег, и он упился до потери пульса от счастья.
— А почему ты исключаешь, что он упился с горя? — заинтересовался Каролек.
— А за какие шиши? Мне кажется, у него ничего не могло остаться.
— Ну, так от счастья он тоже не мог упиться. Ведь выплаты производятся не сразу?
— Под залог билетов он мог бы занять деньги даже от кельнера. У кельнеров есть деньги.
Каролек на минуту задумался.
— Тогда зачем мы стали архитекторами? — недовольно спросил он.
— Затемнение мозгов, — кратко пояснил Януш, и снова воцарилась тишина.
Через несколько минул тишину прервала Барбара:
— А, в самом деле, как у нас получилось, что оказались идиотами? — с горечью спросила она. — Смотрите сами. Те, из Белостока, спокойно, без спешки, сделали своё полезное для себя свинство. А мы, мало что добросовестно,
Януш внезапно повернулся к ним.
— Послушайте, — твёрдо сказал он. — Я категорически заявляю, что если та банда негодяев получит первое место, то на следующий день я собственноручно набью морду Геньо. Пусть у нас будет хоть моральная сатисфакция! А если не набью, то можете побить меня кнутом, прогнав на четвереньках вокруг площади в Новом Мире!
— А кто тебя должен гнать? — заинтересовался Каролек.
— Все равно. Можете все вместе.
— Ох, хоть бы две тройки выпали! — вздохнула тяжело Барбара. — Тогда нам вернулись хоть затраты! В комнату заглянул Стефан.
— Нет его? — буркнул он гневно.
— Как видишь.
— А дома?
— Тишина. Мы звонили уже шесть раз.
— Ну, пусть только он попадётся ко мне в руки! Боже ж ты мой!..
За Стефаном нанёс визит Влодек, цвет лица которого напоминал мертвеца.
— Послушайте, может, с ним случилось что-то нехорошее? — со стоном спросил он.
— Что-то нехорошее случится с ним очень скоро, — зловеще предрёк Януш. — Мне кажется, что у меня будут полные руки работы.
— Он потерял билеты! — вдруг крикнул Каролек в приливе озарения.
— Откуда ты знаешь?! — вытаращился на него Влодек на грани потери сознания.
— Я не знаю, я только предполагаю…
— От него можно ожидать всего. Надо же быть такими безмозглыми идиотами, чтобы поручить ему такое дело!..
Эмоции в комнате расцвели буйными красками: от вершин беспокойства до дна отчаяния. Но вот входные двери открылись, и предмет ожиданий не вошёл, а вплясал в бюро, выделывая радостные пируэты с триумфальной песней на устах. Одурев от счастья, он упал на руки недоумевающей пани Матильды, уронил со стола вазон с цветами, благодарно притопывая, проплясал коридор и, вместе с последним поворотом, самым огненным из всех остальных, возле дверей комнаты архитекторов совершил своё самое эффективное дело. Не заботясь о равновесии в столь великий свой жизненный час, он покачнулся и сбросил плечом со стены огнетушитель.
Огнетушитель ударился о пол согласно инструкции по своему применению, то есть головкой вниз. Был совершенно новым, полностью исправным и, как оказалось, способным погасить даже пожар Рима.
Барбара, Каролек и Януш, которые уже издали услышали народные песни и танцы, выскочили в коридор, словно обожжённые огнём, бросились назад и захлопнули за собой двери. Точно так же и Стефан, привлечённый необычными звуками, высунул свою голову в коридор из другой комнаты и сразу же нырнул назад, оглушённый чем-то удивительным, чего он никогда не видел. Главный инженер и директор столкнулись в других дверях со спешащим навстречу Лесю Влодеком, и все втроём, столкнувшись вместе, не смогли сразу сориентироваться и быстро скрыться с места события, которое скорее не увидели, а почувствовали на себе.