Леший и Кикимора
Шрифт:
Усаживаясь в кабинете, он испытывал в какой-то мере охотничий азарт — увидеть нечто, что наверняка скрывается здесь. Он это не чувствовал, а чуял.
Стол чист, ящики заперты. Никаких бумаг. На стенах — безделушки, привезенные из стран Востока. Может быть, это мать развесила свои — с его собственным отцом она жила в странах Юго-Восточной Азии. Они оба преподавали английский язык в бывших британских колониях. Питер и его сестра мало времени провели с родителями, они учились в закрытых школах на родине. Потом отец умер, но мать не вернулась, это произошло позднее, когда возник мифический муж. Впрочем, какое ему до этого дело? Но сам кабинет хорош, может быть, договориться с матерью и занять его?
За окнами темнело, Питер собирался зажечь камин и расслабиться. У Алекса в шкафу нашел початую бутылку виски и стакан.
Внезапно дверная ручка повернулась. Он насторожился — неужели мать? Как подросток, Питер схватил бутылку и поставил ее под стол.
В узкую щель просунулась рука. Он напрягся. В руке… что это? Кто-то со шпагой? Он впился пальцами в подлокотник. «Грэйндж» — старый дом, очень. Иногда его называют замком, но никто не говорил, что в нем обитают привидения.
Питер не дышал. Луч света попал на то, что он принял за шпагу. Рука Питера метнулась ко рту, он чуть не расхохотался. Он хотел узнать, зачем она здесь…
Луч света прошелся по стене напротив двери, которая тихо, без стука закрылась. Швабра устремилась вперед, тихо шелестя по деревянному крашеному полу.
Питер нажал кнопку выключателя.
— Что ты тут делаешь? — строго спросил он.
От яркого света Саша не зажмурилась, не растерялась, как он ожидал. Она направила на голос луч мощного фонаря и спросила:
— А ты?
— Отличная реакция, ты должна хорошо стрелять, Саша, — похвалил он. — Но все-таки, что ты собиралась делать в кабинете покойного Алекса?
— Ты не уехал в Лондон? — удивилась она.
— Как видишь. Так что ты собиралась делать? — повторил он.
— Вытирать пыль. Сам знаешь, мне платят за работу. Чем больше я вытру пыли, тем больше заработаю. Ты сам сказал, что пожалуешься матери, что я много ем.
— Я пошутил, — успокоил ее Питер.
— Этот кабинет всегда закрыт, я проверяла много раз, а сегодня…
— Да, это правда. Сегодня я решил заняться хозяйством Алекса. Кто-то должен все это разобрать.
Она кивнула.
— Он умер здесь? — спросила Саша.
— Не-ет, что ты. Алекс — этот совсем не то, что ты думаешь.
— Он муж твоей матери. Разве нет? Я слышала, он умер.
— Все так, но… в общем, в некотором роде. Я думаю, — пустился он в откровения неожиданно для самого себя, — она понадобилась ему для чего-то, может быть, для британского паспорта. Но это не мое дело. Приступай, занимайся тем, зачем пришла. А я, пожалуй, угощусь виски.
Питер вынул из-под стола бутылку, налил немного в стакан и выпил.
Саша смотрела на бумеранг, который висел прямо перед глазами. Занимайся тем, зачем пришла. Если бы… Вот он. Наконец-то. Она не знала, как поступить. Может, попросить Питера подарить ей бумеранг? Вон здесь сколько всего. А если он не даст, то она обратит его внимание… Тогда Питер… Нет, не годится.
— Посмотри, что я у него нашел. — Питер поманил Сашу. Он постучал по файловой папке, в которой лежали какие-то проспекты. — Оказывается, Алекс не так прост.
Саша подошла.
— Как ты думаешь, что это? — спросил он.
Саша смотрела на стол.
— Рекламные проспекты.
— Это я и сам понял. Но что в них? Камуфляжная одежда. А посмотри-ка на названия? Ничего не понимаю.
Саша уставилась на подписи.
— Леший, — прочитала она написанное английскими буквами слово. — Кикимора. — Она засмеялась.
— Кто они?
— Леший — ну… вы называете его «сатир». Это не точно. Наш Леший — хозяин леса, невидимый, очень хитрый, — подбирала она английские слова. — Он обаятельный, иногда вредный с плохими людьми, только не гадкий. Сатир — гадкий.
— А Кикимора? — не отступал Питер.
— Смешливая, хитрая, любит дразниться. Может обернуться кем захочет, поселиться в чужом доме и задурить голову. Закружить, завертеть любого… Громко хихикает.
— Она оборотень? — допытывался Питер.
— Не в том смысле, как у вас. Но может стать кошкой, птицей, лягушкой, чтобы получить то, что хочет.
— Она похожа на тебя. — Он постучал пальцем по лицу, которое высовывалось из капюшона маскировочного плаща.
— На меня? — Саша наклонилась еще ниже. — Ох, — выдохнула она. — Не-ет, это не я, — прошептала она, чувствуя, как холодеют руки.
— Я не говорю, что ты, — фыркнул Питер. — Но похожа — эти рыжие кудри, глаза.
Катерина Николаевна — без сомнения — смотрела на нее с рекламного проспекта. Почему?
— Отличные вещи, — не унимался Питер. — Особенно хорошо в них прятаться на гусиной охоте. Птицы очень осторожные. Жаль, что мы с Алексом не познакомились. Я бы мог закупать у него такие вещи для своих клиентов. Послушай, почему бы нам с тобой не скатать в Лондон? Ты наверняка ничего не видела, кроме «Грэйнджа»? Я угостил бы тебя «Гиннесом».
Судя по всему, подумала Саша, виски помогло его сердцу размякнуть. Она посмотрела на Питера и сказала:
— Я читала, что женщинам пить «Гиннес» неприлично. — Она все еще не отделалась от дрожи в теле. Может быть, померещилось? Но… если тетка послала ее сюда за бумерангом, значит, знакома с Алексом? Иначе откуда взяться на проспектах его фирмы ее лицу!
Рука зачесалась — позвонить и спросить. Но она остановила себя — если Катерина Николаевна не сказала сама, значит, это не ее ума дело.