Леший. Возвращение к покону
Шрифт:
Терновник услужливо отогнул колючие ветки, пропуская владыку к зеленой полянке, в центре которой находился старый мшистый пень. Взглянув сквозь морок, Леший увидел дряхлого старика, дремлющего под теплыми солнечными лучами. В его одежке из прошлогодней листвы деловито шуршал серый мышонок, перебирая листочки, дабы не оказалось средь них иного прелого.
Заметив непрошеного гостя, мышонок тонко пискнул на ухо старику и резво шмыгнул прочь.
– Ась? – разлепил веки лесовик и, подслеповато щурясь, уставился на
Поднявшись с пня и опираясь на суковатую палку, он прошаркал ближе. Задрав голову, всмотрелся в Лешего, резко, едва не упав, отстранился, ахнул и грохнулся ниц, врезав лбом оземь так, что в ней, в земле, понятно, образовалась изрядная вмятина, а с окружающих кустов вспорхнули перепуганные сотрясением птахи. Приподнявшись на коленях, старик отбил второй поклон, вогнав на этот раз голову в землю по самые уши.
Испугавшись за рассудок лесовика, владыка схватил его за шкирку, приподнял и как следует тряхнул.
– Н-нешто сподобился я на закате дней своих узреть тебя, владыка Велес? – пробормотал безумец, болтаясь в воздухе. – Нешто дано будет мне узреть, как возвернутся и остальные боги?
Сообразив, что подслеповатый старик его спутал с кем-то из местных перволюдей, пришелец еще раз как следует тряхнул лесовика и опустил того на ноги.
– Стоять! – крикнул он, когда старик вновь собрался пасть ниц. – Али я царек какой людской, а ты холоп из смертных, чтобы поклоны мне отбивать?
– Воля твоя, владыка, – лесовик застыл в полупоклоне.
– Имя свое поведай мне, старче, – приказал Леший.
– Дык, какое мне может быть имя, владыка? Леший я, леший и есть.
– Чего-о-о? – брови пришельца взметнулись в крайнем изумлении. – Ле-еший? Ты-ы?
– Ага, леший я, леший и есть, – затряс бороденкой лесовик. – Али не признал, владыка Велес?
Леший вновь сгреб самозванца за шкирку и приподнял так, чтобы их лица оказались на одном уровне.
– А ты, значит, признал меня, старче?
– Признал, владыка, признал. Как жо не признать-то?
– Нешто встречались мы ранее?
– Откель жо, владыка? – затряс бороденкой старикашка. – Я ж токма пятый век векую. Но меня еще дед научил божественную суть распознавать. А об тебе, владыка Велес, он особо говаривал, мол, однажды наскучит тебе пиршество небесное и спустишься ты на твердь земную, дабы навести порядок в своих владениях. Дабы деревья маковками облака цепляли, Леса наполнились зверьем, зажурчали ручейки в оврагах, засмердели болота в низинах… Эх, нешто узрю я все те чудеса, о которых дед сказывал?
Леший опустил блаженно улыбающегося лесовика, а тот так и застыл, подкатив глаза, будто разглядывая некие свои мысли о предстоящем светлом будущем. Владыка еще раз смерил старика недоверчивым взглядом. Неужели и правда ему всего пятый век, или врет по слабоумию? Все знакомые лесовики уже не одну тыщу годков разменяли, но выглядят вполне справными мужичками. А энтому пню трухлявому небось пятый десяток веков, а то и поболее. То-то он весь умишко прожил, себя Лешим нарек, а лешего с каким-то Велесом попутал. Ну, так можно и подлечить лесовичка, подпитать его силушкой. Чай от владыки не убудет. Да и шишечку ему подзаряженную вручить надо, ежели умишком поправится. Пусть попользуется, и семена опять же посадит. Оно ведь звери без тварей не живут. А твари только в ельнике обитают. А елок в энтом лесу не видать. Токма сосенки, да и те чахлые, как и весь остальной лес.
Старикашка вздрогнул и дробно затрясся, когда в него потекла направляемая владыкой сила. Морщинистый лик заметно разгладился, согбенная спина выпрямилась, листочки на одежке налились зеленью.
– Вот так и ладно будет, – удовлетворенно кивнул Леший, оглядывая мужичка-лесовичка, в коем от дряхлого старикашки осталась лишь суковатая палка в руках. Да и та под взглядом владыки вся разом вспыхнула, заставив лесовика испуганно подпрыгнуть и затрясти обожженной рукой, да осыпалась серым пеплом. – Найди себе посох покрепче да попрямее, из клена или ясеня.
– Ить-ить, оп-па, – мужичек присел-встал, покрутил тазом, разминая поясницу, восхищенно крякнул. – Ды на кой же мне теперича посох, владыка? Вона ж я как молодой нонче! Э-эх, Ить-ить, оп-па!
– Посох лесовику положен, – назидательно сообщил владыка. – оно и по хребтине кого огреть опять же, буде кто безобразия в лесу творить.
– По хребтине-то? – оживился лесовик. – По хребтине-то надо! Ой, много кого тут по хребтине надо, Владыка! Вот я им покажу теперь кто в лесу хозяин! Ох и узнают они теперича, кто таков леший!
– Признал-таки, – улыбнулся пришелец.
Кого? – не понял лесовик.
– Меня.
– Ды, ясен пень, признал, владыка. Велес ты и есть.
– Тьфу ты, – с досадой сплюнул владыка, – а какого Лешего ты сейчас помянул?
– Дык, себя и помянул, владыка. Леший я, леший и есть.
Леший не врезал кулаком по макушке самозванцу только благодаря науке Кощея. Тот однажды научил, в минуту гнева задержать дыхание и сосчитать пальцы на руках. Пальцев, как и прежде, оказалось десять. Но гнев отступил.
– Запомни! – он ткнул пальцем в грудь лесовика так, что у того сперло дыхание. – Запомни, Леший здесь теперь только один! И это я! Внял?
– Ык, кхе, дык, а я? – испуганно выдавил мужичок.
– Ты есть лесовик этого убожества, именуемого лесом, – Леший повел окрест брезгливым взглядом. – И нарекаю тебя, коли в терновнике встретил, именем Терентий!
Бум-м, – это лесовик вновь пал ниц, врезав лбом аккурат в то углубление, которое выбил при первых поклонах. Но вбиться глубже не дали мясистые уши. Не то, при дарованной Лешим силушке, погрузился бы по самые плечи.