Леший
Шрифт:
Афанасий. А вот и врешь, Георгий. В медведе не может жить нечистый дух. Это тебе любой деревенский поп скажет. Вот филин или волк – совсем иное дело. Особенно лешему в волка оборотиться легко. Будь осторожен от полнолунья до рассвета. Это их время. И едва ли тебе помогут твои пули. Не берут они волков-оборотней.
Георгий. Серебряная пуля – та возьмет. Еще моим дедом проверено! Он так меня учил: мол, как увидишь злого духа в любом обличии – сотвори святой крест, помолись и жахни в него из двух стволов разом серебряными
Афанасий. И многих твой дед на своем веку таким макаром уложил?
Георгий. Да уж немало. Послушать его – так все леса в округе очистил от нечистой силы. Но я бы верил ему с оглядкой. Любил старик прихвастнуть грешным делом. Я потому так говорю, что и на мою долю осталось. Вот, было дело…
Афанасий. Слышишь, кусты трещат? Уж не оборотень ли часом пробирается? И воет кто-то неподалеку, словно голодный волк. Ох, не нравится мне все это! Не убраться ли нам, Георгий, подальше отсюда, пока еще не поздно?
Георгий. Что, поджилки трясутся? Не трусь, мужичок! Это ветер поднялся и шумит в ветвях. На рассвете всегда так в лесу. Держись поблизости от меня – и все будет хорошо.
Афанасий. А, пожалуй, ты прав. Я от тебя теперь не отстану ни на шаг. Куда ты – туда и я.
Георгий. И даже на зайцев пойдешь со мной?
Афанасий. И на зайцев.
Георгий. Так ведь ружья-то у тебя нет!
Афанасий. Зато я могу показать тебе неподалеку одно заячье пастбище – стреляй, не хочу! Зайцы пасутся там по утрам. Еще полусонные. Голыми руками можно брать. Что с них взять, безмозглых! Им бы только поесть да поспать в тенечке под кустом. А о безопасности пусть кто-нибудь другой за них думает.
Георгий. Наконец-то ты заговорил, как настоящий охотник. А то все ныл да куксился, словно плаксивая баба. Я тебя даже уважать начал. Пошли! Если не соврал – в награду получишь от меня зайца.
Афанасий. А мне без надобности твоя награда. И ружье мне ни к чему. Я зайца могу и зубами порвать. Клыки у меня – ого-го! Как у волка.
Георгий. Так, говоришь, недалеко?
Афанасий. Совсем близко. Мы быстренько добежим. Ты только не отставай от меня.
Георгий. Кому ты говоришь, мужичок? В лесу мне равных нет!
Афанасий. Да костер-то затуши. А то, неровен час, пожар случится. И зайцам рад не будешь.
Георгий тушит костер, и они уходят в лес. Затем появляются с противоположной стороны поляны. Снова пересекают ее и опять скрываются. И так несколько раз.
Георгий. Постой, приятель! Кажется мне, что мы здесь уже проходили.
Афанасий. Блазнится тебе.
Георгий. Точно проходили. Вот и пенек, на котором я сидел!
Афанасий. В лесу все пеньки похожи между собой.
Георгий. А вот и кострище!
Афанасий. Ему уже лет сто, не меньше.
Георгий. Да пепел-то еще теплый!
Афанасий. Это у тебя руки замерзли. Вот и кажется, что пепел теплый. Не отставай! Уже почти дошли.
Они снова скрываются в лесу. Через некоторое время с противоположной стороны поляны появляется один Георгий.
Георгий. Мужичок, ты где? А-у! Как сквозь землю провалился! Шел впереди меня, я глазом моргнул – его уже нет. Может быть, в овраг упал, а я прошел да не заметил? Или с тропы сошел, и в трясину засосало? В лесу и не такое бывает. А-у, мужичок!
Он снова скрывается в лесу. И опять выходит с противоположной стороны поляны.
Георгий. Леший, что ли, меня водит по лесу? Не узнаю этих мест. Никогда здесь не бывал. Как мрачно вокруг! Словно сказочное мертвое царство. Даже птицы не кричат. Только филин иногда ухает. И без него жутко! Неужели я заблудился? А-у, люди! Ни одной живой души. Вот беда-то какая! Люди, а-у!
Георгий уходит в лес. Появляется Афанасий.
Афанасий. Ужо попомнишь ты меня, убийца зайцев! Если выйдешь из леса, пусть назовут меня кикиморой болотной. А теперь мне надо бы поспешить. И так подзадержался из-за этого Георгия. Солнце уже высоко в небе. Морокуша вовсю распелась. И оглянуться не успеешь, как день пройдет. Еще чуток промедлю – не поспею к закату!
Никодим. (Говорит за сценой). И что за беда? Неужели беса можно напугать темнотой, Афанасий?
Афанасий. Эй, Никодим, опять ты в мои мысли без спроса забрался! Ну, берегись, я все же вытопчу, как обещал, просо на твоем поле.
Никодим. (Говорит за сценой). Афанасий, сколько я тебя учил – скрыть хочешь мысли, думай тише. Ты все же не в своем дремучем лесу. А здесь, в поле, даже у мышей-полевок есть уши.
Афанасий. А ты бы, полевой, отучил своих мышей подслушивать. Не пришлось бы тогда и мне свои мысли прятать.
Появляется Никодим.
Никодим. Здоров будь, Афанасий, бес пропащий!
Афанасий. Будь вечность жив и здрав, Никодим!
Никодим. Пришел проведать старого друга?
Афанасий. Эх, если бы! В город иду.
Никодим. Да ты не обезумел ли? Город – не лучшее место для прогулок. Леший там не протянет и дня.
Афанасий. Все это слухи, которые распускают трусливые кикиморы. Врут почем зря. И тот, кто поглупее, им верит.
Никодим. Не лгут, видать, одни лесные духи. Они же и умнее всей нечисти на свете.
Афанасий. Ты сказал, не я.
Никодим. Эй, Афанасий приди в себя! Видно, ты забыл, чем опасны города для нашего брата. Так я тебе напомню.