Лёшка-"студент"
Шрифт:
— Да мы тебя и девицу хотели выпустить! — недовольно сказал генерал. — Из разговора ясно было, что он вас не задержит! Тебя же берегли…
— Ковалев выстрелил в Ветрова, а потом себе в сердце, притом выстрелил дважды. Находится в реанимационном отделении, но практически безнадежен… — Каверзнев опустил голову и помолчал. — Шлем находился в сгоревшей машине. Непонятно, почему, но машина после того, как убедились в отсутствии Ковалева, даже не была осмотрена…
— Уж в этом я разберусь… — сказал генерал. — А что с девушкой?
— Она
— Похоже, что она одна может рассказать, как действовал шлем… — сказал Лебедев. — А не известно, она шлем надевала?
Каверзнев пожал плечами. Все подавленно молчали.
Встал космонавт.
— Мы исследовали шлем… Никакого излучения он не дает. Шлем выдержал космос, холод, перегрузки, но не вынес первого же человека, надевшего его… В сумке шлем был покрыт свинцовыми пластинами. От пожара свинец расплавился… Для чего Ковалеву был нужен свинец на шлеме — непонятно… Готовится новая экспедиция, но боюсь, что второго шлема на Луне больше нет.
— А космонавты не надевали шлем? — спросил Каверзнев. — Никто не решился?
— Космонавты слишком хорошо знают инструкции, — с горечью ответил Лебедев.
— Ну что ж, — сказал генерал. — Пишите объяснительные. Приехала комиссия, будет проверять наши действия… Все свободны. Пока… — добавил он.
Часть вторая
Лешка подошел к окну и замер, глядя на мрачное серое небо над белым забором, поверху опутанным рядами тонкой проволоки. Прямо под окном начиналась полоса вспаханной земли, отделявшая тот, внешний мир от Лешки. Под окном проходила граница его мира.
Он смотрел на низкие тучи, ползущие над забором, не знающие границ, которым ничего не стоило заглянуть в любое окно, видеть людей, животных и птиц, видеть волю, а он, Лешка, мог созерцать только небо, не надеясь даже через десять лет увидеть людей не в белых халатах или мундирах, а обычных, смеющихся и плачущих. Он понимал, прекрасно понимал, что ни одно государство, каким бы гуманным ни было его правительство, не рискнет выпустить на свободу человека, наделенного способностью повелевать, тем более, что он не смог разумно распорядиться этим даром…
Прямо под окном на черные комья земли опустился воробей. Этот воробей смешно подпрыгнул, покосился на окно, как будто видел Лешку, клюнул что-то, интересное только ему, и взлетел. Лешка проводил его взглядом.
Он вернулся к столу, взял сигарету, но не закурил, а долго мял ее в руке, глядя куда-то вдаль.
Резко зазвонил телефон. Лешка вздрогнул, отсутствующим взглядом посмотрел на аппарат, но трубку не снял. Телефон зазвонил раз за разом. В углу комнаты на небольшой телевизионной камере, укрепленной под потолком, замерцал красный огонек.
— Ковалев! — послышался громкий голос.
— Чего надо? — ответил Лешка, по-прежнему глядя в окно.
— Почему трубку не снимаешь?
— Когда Вера приедет?
— Как только приедет, тебе первому скажем.
— Где она?
— Я не знаю.
— Вы говорили, что она сегодня будет здесь…
— Слушай, Ковалев, она, между прочим, мне не подчиняется! — с сарказмом проговорил невидимый собеседник.
— Скучно мне… — тускло сказал Лешка.
— Слушай, Алексей, ну что ты опять голову повесил? Да приедет твоя Вера, куда она денется!..
Лешка наконец прикурил свою сигарету.
— Ничего, пройдет твоя хандра, — бодро закончил голос. — Слушай, к тебе тут просьба есть…
Говоривший замолчал, но ответа не последовало. Лешка молча курил, по-прежнему глядя в окно.
— В общем, один мужчина после травмы потерял память. Врачи считают, что благодаря внушению память может вернуться. Попробуешь?
Лешка повернулся лицом к телекамере. В его глазах зажегся озорной огонек.
— Ладно! Попробую. Но за две бутылки «Наполеона». Только настоящего.
Голос растерянно молчал.
Лешка подошел к столику в углу комнаты и включил электрический чайник.
— Ох, и наглец же ты, Ковалев!.. — наконец прорезался голос.
— Я выпить хочу, — спокойно возразил Лешка.
— Да ты и так всеми благами пользуешься! Ни один заключенный не имеет того, что тебе предоставили!.. — возмущался голос.
— А вы много таких заключенных видели? — ехидно парировал Лешка. — А то отправляйте в зону, буду сидеть, как все люди…
— Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.
Лешка не ответил.
Из носика чайника пошел пар. Лешка подошел к столику, засыпал чай в заварочный чайник и залил кипятком.
— Так попробуешь? — спросил голос.
— Коньяк.
В динамике вздохнули, и послышался щелчок выключения.
В Лешкиной комнате, совсем не похожей на тюремную камеру, было, пожалуй, даже уютно. Столик в углу заменял кухню, напротив стоял телевизор и на окнах висели симпатичные шторы.
Лешка налил дымящийся паром чай в синий бокал и сел в кресло перед окном. На колени к нему тут же прыгнул пушистый серый кот. Он свернулся уютным клубком и замурлыкал. Лешкина рука опустилась на спину кота и начала гладить его.
— Будет тебе коньяк! — опять неожиданно громко раздался голос, и Лешка снова вздрогнул. — Ты, кстати, своего кота выпускай хотя бы один раз, а не пять, как ты делаешь, а то охрана жалуется. Грозятся пристрелить…
— Пусть попробуют! С толчка потом слазить не будут, пока не оживят!.. Так и передай! — с неожиданной злостью ответил Лешка.
— Ладно, ладно, ты не психуй, их ведь тоже понять можно…
— А меня кто поймет?! — выкрикнул Лешка и вскочил на ноги. — Меня?!! Я уже четыре года здесь!.. Я тоже человек!.. И никто мне не говорит, когда мой срок кончится! Все, даже убийцы, имеют право знать конец своего срока! А я?..