Лесной бродяга (Обитатель лесов)
Шрифт:
— За белыми так же легко следить, как за степным бизоном! По следу бизона красные воины легко узнают его рост, дородность, возраст, даже время, когда он прошел по степи. За камышами скрывается человек столь же мощный, как и бизон. Он выше самого длинного карабина; с ним находятся воин смешанного происхождения и молодой воин чисто южного происхождения; но союз их с первым воином доказывает, что они враги белых, пришедших с полудня. Слабые всегда ищут дружбы сильнейших и держат во всем их сторону!
— Эти собачьи дети дьявольски догадливы! — заметил Розбуа, обращаясь к Хосе.
— Ты так считаешь, потому что краснокожий нахально льстит тебе! — возразил бывший микелет, самолюбие которого было слегка затронуто.
— Я жду ответа белых, — продолжал Черная Птица, прислушиваясь, — между тем слышу только плеск воды и шелест ветра! И ветер нашептывает вождю, что белые сильно заблуждаются: они воображают, будто у апача глаза на затылке, что следы бизона невидимы и что стена из камышей непроницаема для пуль. Черной Птице смешон такой ответ ветра!
— Наконец-то дьявол заговорил-таки на своем истинном языке, — заметил Хосе. — Конечно, он не прочь приобрести таких союзников, как мы!
— Господи! — воскликнул с отчаянием канадец. — Ну почему мы не вошли в реку на две мили выше!
— Отвергнутый друг может сделаться непримиримым врагом! — терпеливо продолжал индеец гнуть свою линию.
Выждав с минуту, Черная Птица сделал знак пленнику приблизиться; тот подошел, трясясь от страха. Индеец указал ему рукой на свободное пространство между зарослями камыша, находившееся как раз против островка.
— Может ли бледнолицый послать пулю в вон тот промежуток между камышами острова? — спросил он.
Но пленник не понял диалекта апача, в котором встречалось слишком мало испанских слов, а потому продолжал стоять неподвижно, вздрагивая всем телом. Тогда Черная Птица бросил несколько слов одному из воинов. Тот подошел, вложил в руки пленника отнятое у него ружье и жестами объяснил, что от него требовалось. Несчастный гамбузино зарядил ружье и прицелился, но его руки так дрожали, что ружье ходило в них из стороны в сторону.
— Бедолага не сумеет попасть даже в островок, — заметил беспечно Хосе. — И если индеец не найдет лучшего способа заставить нас себя обнаружить, то может ждать хоть сутки: лично я не пророню ни единого слова!
Пленник с грехом пополам прицелился, и пуля шлепнулась в воду довольно далеко от островка.
Черная Птица презрительно хмыкнул и обернулся, будто отыскивая глазами что-то.
— Вот, вот, — прошептал Хосе, — поищи-ка, брат, пороху и пуль между копьями и лассо твоих воинов!
В это самое время пять уезжавших куда-то по приказанию вождя всадников возвратились, уже вооруженные карабинами, луками и колчанами, полными стрел. Они ездили за своим вооружением, которое где-то оставляли, чтобы было сподручнее преследовать мустангов. По знаку Черной Птицы пятеро других воинов отделились от отряда и тоже ускакали.
— Похоже, дело принимает скверный оборот! — озабоченно пробормотал Розбуа.
— А что, если нам самим напасть на них, пока их осталось полтора десятка? — спросил Хосе.
— Нет, — живо возразил канадец, — нам пока ни к чему себя обнаруживать. Апачи еще далеко не уверены, здесь ли мы!
— Ну, как знаешь!
И Хосе продолжал наблюдать из-за деревьев.
Черная Птица схватил ружье и подошел к берегу.
— Руки вождя не трясутся, подобно траве, увядшей от ветра, — проговорил он, поднимая ружье и направляя его в сторону островка. — Но прежде чем выстрелить, — продолжал он, — я подожду ответа белых, пока не сосчитаю до ста.
— Становись позади меня, Фабиан! — распорядился Розбуа.
— Нет, я останусь на своем месте, — ответил юноша, — я моложе и потому обязан защищать вас, а не прятаться за вашей спиной!
— Дитя, — возразил канадец, — разве ты не видишь, что я и выше, и шире тебя, значит, мы, благодаря этому, представляем для индейца великолепную двойную мишень!
При этих словах он осторожно пробрался вперед, не задев ни одной веточки, ни одной камышинки, и встал на колени впереди Фабиана.
— Предоставьте ему распоряжаться по-своему, дон Фабиан, — заметил Хосе. — Таким надежным щитом, как благородное сердце этого гиганта, которое теперь бьется ради вас, вероятно, не защищался еще ни один человек!
Между тем, держа ружье наизготовку и продолжая считать, апачский предводитель чутко прислушивался, но до его слуха донеслось только бормотание омывающей островок воды да легкий шелест ветерка в камышах.
Черная Птица выстрелил, пуля просвистела близ охотников, которые прилегли один за другим, срезав всего несколько камышинок.
Повременив еще пару минут, вождь громко проговорил:
— Черная Птица обманулся! Он сознает свою ошибку и поищет белокожих воинов в другом месте!
— Так мы и поверили тебе! — проворчал Хосе. — Мошенник более чем когда-либо убежден в противном, но теперь он оставит нас на некоторое время в покое, пока его воины не покончат с пленником. Впрочем, они не заставят нас долго ждать, так как индейцам казнь белого доставляет такое наслаждение, которому они не в состоянии долго противиться.
— Но в таком случае, — воскликнул вполголоса Фабиан, — теперь как раз самое время попробовать избавить несчастного от невероятных мучений.
Канадец обернулся к Хосе, желая узнать его мнение, затем ответил:
— Мы не отказываемся от этой идеи бесповоротно, но следует выжидать до последней минуты; может, какое-нибудь непредвиденное обстоятельство нас выручит. Во всяком случае, индейцы пока еще сомневаются в нашем нахождении здесь, а если мы покажемся, то их сомнения рассеются, — задумчиво заключил канадец. И решительно добавил: — Согласиться же на союз с этими дьяволами, даже против дона Эстебана, было бы непростительной подлостью! Что же нам делать?