Лесной фронт. Благими намерениями...
Шрифт:
— Где вы прятаться будете? — Ян и Ежи все молчали, и я решил на них немного надавить. — И самое главное, сколько? На тебе, Ян, убитый полицай. Думаешь, его дружки или хозяева простят тебя? Вас, мужики, будут искать. И рано или поздно найдут. Это один вариант. Как вам такое? Хочется болтаться в петле?
— Не-е-е… — выдохнул Ежи, разом как-то осунувшийся после моих слов, Ян молча смотрел в землю.
— Теперь второй путь. Вы берете в руки оружие и помогаете нам, партизанам, бить эту сволочь. В этом случае я вам долгой жизни тоже не обещаю. Сами понимаете — на войне всякое может случиться. Но вы хоть не будете сидеть под кустами,
— А баб с детьми куда? — отозвался наконец Ян.
— Есть верные люди на хуторах или еще где, чтоб подальше от других?
— Та есть один. — Это уже Ежи. Судя по тону, его не особо прельщали оба варианта, и сейчас он выбирал меньшее из двух зол. — На дальнем хуторе, в лесу, приятель…
— Вот у него жен и детей спрячете, — перебил я, не давая мужикам опомниться. — Давайте решайте. Бегать неизвестно сколько от немцев или бегать за немцами?
Итог этого разговора был неоднозначным. Стать партизаном согласился только Ян. Не знаю почему, то ли из-за того, что беспредел, творимый полицаями, коснулся его лично, то ли еще по какой-то причине… Одно могу сказать — явно не из-за моего «ораторского мастерства». А вот Ежи уперся и ни в какую не соглашался с моим предложением. Он ссылался на то, что жене и детям без мужика не прожить, на то, что нас слишком мало, нет оружия и продовольствия. Не помогли никакие уговоры — ни мои, ни присоединившегося ко мне брата. В конце концов я просто махнул на него рукой. Не хочет человек — не погонишь же его насильно немцев бить! Мы решили продолжить путешествие в леса вместе, а потом Ежи со своей семьей и семьей Яна уйдет к тому самому знакомому, у которого можно укрыться. Таким образом, мой будущий отряд пополнился на одного человека.
До вечера мы проспали. Дорога и последующий разговор настолько меня вымотали, что я даже забыл поставить часового, но, когда проснулся, обнаружил, что эту роль добровольно взял на себя Антон.
— Совсем не спал? — спросил я, когда проснулся и обнаружил его бодрствующим. Все остальные еще спали.
— Не хотелось, — пожал он плечами.
В большой лес мы вошли только на вторые сутки. Здесь наши с Ежи пути расходились. Крепко обнявшись с братом и пожав руки нам с Антоном, он отправился куда-то на север. Ну а мы втроем, удобно расположившись на поваленном дереве, принялись обсуждать, что делать дальше. Вначале свои мысли высказал я. Опасаясь, что Антон воспротивится идее действовать самостоятельно и станет требовать пойти на соединение с нашим отрядом, я намеренно сгущал краски, рассуждая о проблемах, с которыми придется столкнуться, если выберем этот путь. К моему удивлению, Антон сразу же согласился с моими доводами. Ян же сидел и молчал — наверное, он пока не считал себя вправе что-то предлагать по таким вопросам.
— Теперь давайте решим, как нам быть с оружием, — предложил я, когда мы определились, что действовать будем самостоятельно. — Ян, что у тебя за обрез?
Ян протянул мне оружие, которое снял с полицая. Это оказался древний «манлихер», видимо, еще с Первой мировой. Вдобавок к нему оказалось всего четыре патрона. Снять с полицая еще и боезапас Ян не догадался.
— Один карабин, пистолет и обрез с четырьмя патронами… — вышло у меня как-то грустно. — Ян, ты же местный, не знаешь, где здесь бои были?
— Та чего ж не знаю? — удивился тот. — У Коросятина были, у Гощи… Только там уже нема ничего. Немцы все пособирали.
Я, конечно, сомневался, что немцы собрали все оружие, но если местный житель так говорит… Кто его знает?
— Лесники… — продолжал тем временем Ян. — Им немцы карабины повыдавали. У них и забрать можно!
— А подробнее? — заинтересовался я. — Что за лесники?
— Так немцы же когда пришли, они старых лесников, почти всех, повыгоняли да своих поставили. Вот тут недалеко живет один. Люди говорят, когда до лесу идут, тот гроши за дрова требует…
— Вот его мы и тряхнем. Да, Антон?
— Тряхнем гниду! Заодно и едой разживемся, — кивнул тот.
— Дальше. Надо найти еще бойцов. Втроем мы много не навоюем. Ян, пораскинь мозгами, кто в округе пострадал от немцев и полицаев. У кого убили кого-то, отобрали все… Ну, ты сам понимаешь. Подумай, кто больше всех недоволен новой властью и согласится пойти к нам в отряд.
— Так, Семен Зайковец, Костя Рудык… — начал тут же перечислять Ян, но я его перебил:
— Ты хорошо подумай. Нужны надежные люди, которые не сбегут в первом же бою и не продадут. Понимаешь? Хорошенько обдумай и выбери самых надежных. Еще подумай, кто станет с нами просто сотрудничать — информацию передавать, едой делиться и так далее. Вечером расскажешь. Сейчас пару часиков отдохнем, а потом пойдем…
В этот момент я услышал какой-то шорох в кустах и, выхватив пистолет, тут же скатился с древесного ствола, на котором мы сидели, и залег за ним. Чуть запоздав, моему примеру последовал Антон. Остался сидеть только Ян, который только глупо хлопал глазами. Я дернул его за пояс, повалив на землю, и указал в сторону кустов, из-за которых донесся шорох.
— А ну выходи! Стрелять буду!
— Не стреляйте, дядьку! — Из кустов появились два пацана, в которых я с удивлением узнал сыновей Ежи.
— Славко, Казик, вы шо тут делаете? Где батька? — Ян поднялся и подошел к племянникам. Мы последовали его примеру.
— Мы с вами, немаков бить будем, — заявил в ответ тот, который выглядел постарше. — А батька хай сам с бабами сидит!
— В партизаны хотите?
Я вплотную подошел к говорившему.
— Хотим! — подтвердил он, для убедительности несколько раз кивнув.
— Тогда представиться как положено! — рявкнул я, в лучшем стиле киношных сержантов, свирепо уставившись на мальца. — Вам был задан вопрос. Отвечать!
Ребята аж подпрыгнули от неожиданности. По-моему, подпрыгнул даже Антон.
— Славко Копченко! — вытянувшись по стойке «смирно», отрапортовал старший.
— Казимир Копченко! — одновременно с ним выкрикнул второй.
— Батька пошел дальше до хутора… — продолжал Славко.
— Вас отпустил или сами сбежали? — перебил я его.
Парни покраснели и отвели взгляд. Все ясно. Сбежали, значит…
— Не хотел пускать, — выдавил из себя Казимир. — Та мы сказали, шо не пустит — сами пойдем…
— Ну что, — я повернулся к Яну, — тебе решать, как их дяде. Сколько им лет-то?
— Славку шестнадцатый пошел, а Казику — пятнадцать. — Ян немного подумал и продолжил: — Хотят воевать — хай воюют. То такие шалопаи, шо не возьмем — сами сбегут…
— Считайте, что вы приняты в отряд. — Я снова повернулся к парням. — Только учтите — приказы выполнять без рассуждений. Теперь вы — бойцы Красной армии. И мамки здесь не будет. Все ясно?
— Ясно! — хором ответили Славко и Казик.
— Молодцы. Сейчас отдыхаем, а через пару часов пойдем проведаем лесника.