Лесной хозяин
Шрифт:
И почему это ему так трудно ответить хотя бы на один вопрос своей гостьи? Леноре хотелось столько всего у него разузнать: что такого стряслось у них с отцом, куда пропала её двоюродная сестра – а может, сёстры? – и почему Леноре никто до сих пор не рассказывал ни об этом доме, ни о людях, которые в нём жили?
Она опять принялась разглядывать дядю. Тот строчил что-то в тетради. Волосы с проседью, торчащие в разные стороны вокруг головы, мелко подрагивали. Внезапно он поднял глаза и тоже посмотрел на Ленору, но, кажется, не увидел её. Заскрипел отодвигаемый
Неужели так оно и будет теперь?
Ленора уставилась на канделябр, на его тёплый свет – недостаточно тёплый, чтобы растопить льдинки боли у неё в сердце, которые там, кажется, только глубже уселись сегодня, как будто намеренные остаться навсегда.
13
Через несколько минут вошла миссис Джонс.
– Что, господин Коул ушёл? – спросила она. В голосе звучала заметная досада.
– Д-да. Буквально только что, – ответила Ленора, сама не зная, с чего вдруг ей так хочется встать на дядину защиту.
Миссис Джонс строго сжала губы.
– Я поговорю с ним вечером, – объявила она твёрдым, решительным голосом. – Ему следует сначала закончить ужин с племянницей, а потом уже бежать к своей работе.
Ленора втайне усомнилась, что дядя Ричард кого-то послушает, но вслух своих сомнений не высказала. Вместо этого она поинтересовалась:
– А что у него за работа?
Лицо у кухарки разом осунулось, брови наползли на глаза. Она быстро пробормотала: «Я сейчас уберу», – и принялась усердно возиться с тарелками дяди Ричарда.
Ясно было, что вопрос она слышала, Ленора решила так просто не отставать и повторила:
– Что у него за работа?
Миссис Джонс обернулась в дверях.
– Ты что, правда ничего не знаешь о своём дяде? – спросила она и посмотрела так грустно, что Ленора не выдержала и опустила глаза.
– Папа никогда о нём не рассказывал, – тяжело сглотнув, призналась она. Признание это далось ей чрезвычайно тяжело, но другой правды у неё не было.
После этих слов ей вдруг показалось, будто на комнату опустилась тьма; она подняла глаза и увидела, что это лицо миссис Джонс потемнело. Она смотрела одновременно и печально, и сердито.
– Ну что ж, – только и произнесла она, обозначив конец разговора решительным кивком головы.
Но Ленора не могла так это оставить.
– Они что, ненавидели друг друга? – спросила она.
– Не всегда.
Миссис Джонс вернулась к столу, поставила дядины тарелки обратно и отодвинула стул. Тяжело опустилась на сиденье и откинулась на спинку.
– Когда были детьми – нет. В детстве они, наоборот, очень любили друг друга.
– И что же случилось?
– Время случилось. – Миссис Джонс встала так же быстро, как и села, и прежде, чем Ленора успела что-то ещё у неё спросить, исчезла за дверями залы.
Ленора подождала немного в надежде, что она вернётся. Ей полагается самой убрать за собой тарелки или этим тоже занимается кухарка? Ленора уже решила было убрать сама, так она привыкла делать дома, как вдруг вернулась миссис Джонс.
– Золотце, ты всё? – спросила она как ни в чём не бывало.
Ленора кивнула и тут же прибавила:
– А над чем работает дядя Ричард? – Ей хотелось напомнить миссис Джонс, что вопрос так и остался неотвеченным. Родителям она тоже всегда напоминала, когда они не отвечали. Мама говорила, что это её смущает. Папа говорил, что это его радует. Ленора потёрла грудь ладонью.
Миссис Джонс наклонилась забрать её тарелку и вздохнула.
– Твой дядя – учёный. Ведёт научную работу. Я эту работу и сама не очень-то понимаю, – усмехнулась она. – У меня-то работа кулинарная.
– Кулинария тоже наука, – сказала Ленора.
Миссис Джонс улыбнулась.
– Не про твоего дядю наука.
– А какая про него?
В школе Ленора обожала физику и химию – самые что ни на есть науки. Кто знает – вдруг она сможет помогать своему дяде.
Но взгляд миссис Джонс уже снова похолодел.
– Возможно, когда-нибудь он сам тебе расскажет, чем там занимается.
– А вы не можете? – Зачем все эти секреты?
– То его дело, – ответила кухарка. – Не могу сказать, что я в этом до конца понимаю.
– Как вы думаете, он может взять меня в помощники? Мне всегда нравились и физика, и химия. По ним у меня всегда самые лучшие оценки. – Ленора старалась говорить непринуждённо, но сама услышала, какое отчаяние сквозит в её словах.
Вдруг миссис Джонс уронила тарелку, и та разбилась об пол.
– О-о, ну вот, – протянула кухарка и оглядела пол, весь в белых острых осколках. Откашлявшись, она наклонилась и принялась собирать кусочки покрупнее в груду. Ленора тоже нагнулась помочь. – Спасибо, золотце, – тихо сказала ей миссис Джонс.
Смахнув остатки метлой и вынеся мусор на кухню, она вернулась в обеденную залу проверить, точно ли больше нигде нет осколков. Оглядывая пол, она проговорила:
– Нет, Ленора. Не думаю, что твоему дяде понравится идея пустить ребёнка к себе в лабораторию.
Разочарование вздулось у Леноры в горле, словно гадкий пузырь.
– А, – только и смогла она выдавить в ответ.
Наступило неловкое молчание. Потом миссис Джонс наконец спросила:
– Будешь клубничный торт? Сегодня сделала, совсем свежий.
– Буду, – ответила Ленора, – с удовольствием.
– Мы можем переместиться ко мне в кухню.
Они направились к дверям, но уже стоя на пороге, Ленора обернулась назад и окинула взглядом обеденную залу. Та мягко сияла в неярком свете канделябра. Такое просторное, нарядное, замечательное помещение. Остальным бы точно понравилось… Жаль, что они его не видят. Свет в зале как будто потускнел.