Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Но как я смогу, во имя Творца?!
– воскликнул Эткуру.
– Есть Прайд, меня разорвут в клочья!
– У Льва есть Прайд, а у тебя будет Волчья Стая, армия Прайда, - сказал Анну.
– Начнём с моей части Стаи - и возьмём остальное. Закрутим солнце и луну в другую сторону, брат. Раздвинем границы Лянчина на юг. Сотрём границы Крийна и Шаоя - но на севере у нас нет ничего, кроме смерти, брат.
– Может, всё же останемся здесь, - еле выговорил Эткуру.
– Пусть Барс сцепится с Львом... если Барс победит...
Анну замахнулся, но не ударил. Эткуру моргнул, но даже не дёрнулся.
– Ты... ты ещё дурачок, брат, хоть и Львёнок Льва, - вздохнул Анну.
– Наверное, поэтому я и не могу тебе наподдать. Ты ведь не предашь свой народ - из тебя это прёт от ужаса, от страха за твою женщину... Осознай: если Барс победит, Лянчина больше не будет. Кто будет щадить побеждённого? Лянчин обрежут, брат - он ляжет под Кши-На и будет рожать ему детей. Этого хочешь?
Эткуру положил меч на колени и обхватил голову руками.
– Если Лев нападёт и язычники победят - то же будет, - сказал он еле слышно.
– Ты воевал, ты скажи - они ведь могут и победить? Прирезать нас нашим же клинком?
– Вот смотри, - сказал Анну.
– Творец отдаёт тебе Лянчин. Ты должен сделать так, чтобы в руках Лянчина остался меч. Для этого придётся воевать, убивать, изменять присяге - но что такое ты, и что такое я, и что такое Лянчин, брат? Чтобы Лянчин жил, чтобы он жил с мечом - мы ведь умрём, да?
Эткуру кивнул. Он, кажется, начал приходить в себя.
В дверь стукнули костяшками пальцев.
– Кого несёт?!
– крикнул Эткуру раздражённо.
– Я, Соня, - отозвались из коридора.
– Войди, - сказал Анну.
Соня вошёл, держа в руках небольшой стеклянный сосуд.
– Ник велел - отпивать по глотку всю ночь, - сказал Соня и подал сосуд Эткуру.
– Для облегчения боли.
– Не хочется, - вдруг сказала Ви-Э.
– От этого - шалеешь, как от вина, всё в тумане, а я хочу соображать ясно. Прости, миленький, поставь эту бутылку. Успеется.
Эткуру погладил её по щеке.
– Ты - как раненый воин, - сказал он прочувствованно.
– Соня, - сказал Анну, - тебе можно доверять, брат? Скажи, не станешь ли сводить счёты с Эткуру или со мной? Скажи честно. Если не можешь служить, я тебя отпущу, клянусь.
Эткуру только покачал головой.
– Я могу, - сказал Соня серьёзно и строго.
– Мне нравится эта женщина - и ещё... я помню, что ты мне говорил. Если ты попросишь, а не он... если попросишь, а не прикажешь. Согласен?
Эткуру облизнул губы, но у него хватило ума промолчать. Анну вытащил из своей седельной сумки, хранимой у изголовья постели, короткий охотничий тесак, когда-то подаренный отцом.
– Возьми, - сказал он Соне.
– Это - пока. Потом я достану тебе меч. Ты останешься с женщиной, будешь охранять её, брат. Я приказываю - как солдату, не как рабу: ты с оружием.
На лице Сони промелькнула ужасная улыбка. Он кивнул.
– Пойдём, Эткуру, - сказал Анну.
– Поговорим с нашими людьми... то есть, говорить я буду, а ты будешь молчать, как Лев - когда командует солдат.
– Как ты легко решаешь, - сказал Эткуру с оттенком зависти.
– Ну да, у тебя есть сила - а терять нечего...
– Что ты знаешь об этом, - Анну только горько усмехнулся.
– Я кусок души оставляю в Кши-На, я должен разорваться пополам, мясо порвать, кости поломать... но что такое я, и что такое Лянчин, брат? Творец, говорят, милосерд - а я скажу, что ему нет дела до наших душ.
– Ча...
– догадался Эткуру, и Анну закрыл его рот ладонью:
– Не продолжай. Нам надо идти.
Наставник вещал.
– Видите, до чего доводит детей Истинного Пути похоть?
– вопрошал он настороженно молчавших волков.
– Даже Львёнок Льва может попасть в сети гуо - и душа его окажется в опасности! Теперь-то эта мерзкая языческая девка...
Эткуру ударил сзади и наискосок - Анну не успел его остановить, только машинально оценил удар: меч под острым углом к плоскости удара, а движение, скорее, режущее, чем рубящее. Образцово поставлена рука.
Голова Наставника вместе с плечом и рукой отвалилась, как сырой шматок срезанной глины от чурбана на тренировке. И кровь хлынула фонтаном - а потом уже рухнуло тело.
– Он меня предал, - сказал Эткуру железным тоном.
– Вы слышали, что он говорил о Львёнке Льва за глаза, волки?
– Ни во что тебя не ставил, Львёнок, - кивнул Олу, прижимая руки к груди.
– Какой же это Истинный Путь? Просто подлость... Да, да, - и отодвинул ногу от растекающейся багровой лужи.
– Ох, командир, - подал голос Хенту, - это - вот то самое, да? Что ты говорил? Измена?
– Измена, - кивнул Анну.
– Измена здесь - и даже хуже. Во Дворце Прайда - измена, - он вытащил из рукава измятый свиток с гербовой печатью.
– Они, гады. Дурные советники, мерзавцы у Трона Льва. Они подстроили плен Львёнка Младшего - чтобы его погубить. Они послали сюда всех нас - чтобы нас погубить. Наставнику писали - и Когу тоже.
Когу, трясясь, прижался к стене.
– А если ты ни в чём не виновный, чего боишься?
– спросил Сэлту насмешливо.
Волки скалились, держась за эфесы, а Анну вдруг понял, как они ненавидят Когу - изо всех сил ненавидят. Ему только одно осталось непонятным - эта ненависть, животная, нерассудочная, началась здесь, в Кши-На, или она лежала под спудом ещё в Лянчине, где детям Истинного Пути с младенчества вбивалась лояльность к бестелесным Слугам Творца. Никто не издал ни звука в защиту Наставника - и Когу они не намеревались защищать, напротив - Анну чувствовал, что убийство Когу доставит волкам какую-то дикую радость.