Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
Меня будит неожиданный шум. Подскакиваю, в первый момент ничего не могу сообразить: темно, только светит луна, и - драка, кажется. Прямо рядом со мной - Ри-Ё сцепился с кем-то, все повскакали с подстилок, кто-то зажигает импровизированный факел из тряпки, намотанной на ножны - в неровном свете волки рассматривают злоумышленника.
Ри-Ё заломил его руку к плечу, шипит:
– Ты хотел убить Учителя?! Кто тебя послал?!
– и осмеливается орать по-лянчински.
– Госпожа стража, вы - солдаты или кто?!
Подходит Анну. С ним - волки из свиты и Дин-Ли,
– Караульных - ко мне!
– рявкает Анну.
– Как этот здесь оказался?!
А я, наконец, тоже рассматриваю "этого". И у меня случается глубокий шок.
"Этот", насколько можно судить по типу лица - пустынный дикарь, нори-оки, соотечественник нашей Нодди. Юн - ровесник Ри-Ё, насколько я могу судить. Кожа тёмная, как у мулата, копна кос в пёстрых пластиковых зажимах в виде звёздочек, футболка с эмблемой КомКона, потрёпанные джинсы и белые кроссовки. На ремне - совершенно варварские ножны из дерева и кожи, а в них - обсидиановый кинжал с деревянной рукоятью.
Мне это снится. У капитана - солнечный удар. Ночью.
Дикарь-галлюцинация - хорошенький, как кукла. Хорошенький, чистенький и холёный. Это - не нги-унг-лянец, а подделка. Киборг. Неудачная подделка.
– Я ничего не понимаю, командир, - говорит Олу.
– Он мимо нас не проходил.
– Это правда, - кивает Келсу, его подруга.
– Мы бы его увидели.
– Мимо нас тоже не проходил, - откликаются часовые с другой стороны.
Поддельный дикарь смотрит на меня дивными очами, огромными, тёмными и блестящими, как у куклы, в длиннющих ресницах, и говорит по-русски:
– Я не хотел никому зла. Я хотел спросить, как ты сюда попал, чужой... ой, то есть, как ты попал, землянин.
Они его и запрограммировали неудачно!
– Он говорит не по-нашему!
– тут же замечает Нодди.
– По-нашему он говорит, - говорю я.
– Ри-Ё, отпусти-ка это чудо природы, я с ним побеседую.
Ри-Ё с неохотой выпускает руку галлюцинации. Киборг делает совершенно живое человеческое движение существа, которому больно и хочется потянуться, и говорит Ри-Ё по-лянчински:
– Прости. Я не хотел тебя будить. И убивать твоего учителя тоже не хотел. Это правда.
– Что это значит?
– спрашивает Анну подозрительно.
– Чудит тут кто-то, вот что это значит, - говорю я.
– Тут, видимо, кто-то из наших живёт, в этих горах. Отшельник. Есть такие, знаешь... безмолвия ищут. Иногда уходят страшно далеко от родных мест. Я вот тоже забрался далеко от дома - ты знаешь...
– Этот, что ли, отшельник?
– спрашивает Анну.
– Он же нори-оки!
– Да нет, - говорю я, тщательно подбирая слова.
– Он, я думаю, ученик нашего... скажем, знахаря. Ты ведь в курсе, Анну, тебе Ар-Нель рассказывал, что я умею кое-что: раны лечить, глаза отводить...
Лицо Анну делается спокойнее. Юу говорит:
– Вот как этот парень прошёл мимо караульных. Ник так мою Сестрёнку... то есть, Государыню с Вассалом Ча во Дворец провёл когда-то - никто из гвардейцев не слышал.
– Я его слышал, - тут же вставляет Ри-Ё.
– Я тебе на ногу наступил, - говорит киборг по-лянчински и хихикает.
– Темно...
Ри-Ё фыркает и показывает киборгу рукоять меча. Тот пожимает плечами и обезоруживающе улыбается - его дивные зубы блестят в темноте на тёмном лице.
– Он безопасен, - говорю я.
– Веришь мне, Анну? Он так же безопасен, как и я. Просто увидел меня, захотел поговорить - и отвёл глаза нашим людям, чтобы не помешали. Но наступил на ногу Ри-Ё, потому что обалдуй...
Анну вздыхает.
– Идите спать, - говорит он волкам, но в его тоне я слышу несошедшее напряжение. Анну обращается ко мне.
– Ник, я не люблю колдунов.
– А я люблю, - говорю я.
– Я хочу пообщаться с его наставником, Анну. У нас есть раненые, а у его наставника наверняка есть хорошие травки. И ещё одна причина есть - некоторые старые знахари знают средство от лихорадки... я хочу попросить, чтобы он Элсу заговорил. Ты не беспокойся, Анну, я как был, так и остался за тебя. Ар-Нель мне верит, когда я говорю, что опасности нет.
Анну хватает меня за локоть и оттаскивает в сторону.
– Ник, - говорит он тихо, - а твои знахари умеют гадать? Он может погадать, жив Ар-Нель или нет?
Что я могу сказать ему...
– Я спрошу, - обещаю я, чувствуя себя шулером.
Всё это время киборг стоит рядом с Ри-Ё и разглядывает Ри-Ё в тусклом лунном свете. Как картину - восхищённо и задумчиво, хотя мой паж явно прикидывает, не стоит ли обнажить меч и показать этой пустынной нечистой силе, где раки зимуют.
– Пришелец, - говорю я по-русски, - сейчас мы пойдём туда, откуда ты тут взялся. А по дороге ты мне объяснишь, какого-такого чёрта ты мне работать мешаешь.
Вид у киборга делается виноватый. Он отвечает по-русски:
– Ты работаешь... я не хотел... мне просто... я думал... я уже три года не видел людей, а тут вдруг вижу: люди, ты... я хотел только...
– Пойдём, - говорю я по-лянчински. И останавливаю дёрнувшегося Ри-Ё.
– Нет, ты останешься здесь. Никуда я не денусь, приду к утру.
Анну смотрит на меня с надеждой. Его стража провожает нас с киборгом мрачными глазами.
Киборга зовут Кирри, и он - настоящий нори-оки. Только уже около трёх лет живущий с землянами - палеонтологами и ксеноантропологами, изучающими какие-то доисторические кости под горами. Русский парень по имени Илья, палеонтолог или палеогенетик, я не понял, спас Кирри от смерти. Это сам Кирри мне успевает рассказать, пока мы идём по предгорьям к входу на станцию.
И я очень внимательно слежу, нет ли за нами "хвоста" лянчинского. Все любопытны. Впрочем, это уже без разницы. Место дислокации известно аборигенам: станция превратилась в секрет Полишинеля. Палеонтологам придётся собирать манатки и сворачивать работу.
Спасибо Кирри.
– Я знаю, что мне нельзя было выходить, - говорит он с тенью безнадёжности, и мне становится несколько неспокойно.
– Но я так давно не видел людей...
– Ну ты ж не один на станции?
– Но вы же - не люди...