Лестница в лабиринте

Бондаренко Виктор Николаевич

Впереди еще пять дней пути, если не сбавлять пеший темп. Неплохо было бы немного поспать, собрать силы и наполнить флягу питьевой водой. Последний бросок и жестокая жара, только усиливавшаяся изо дня в день, изрядно измотали. И появившаяся на пути деревня была очень кстати для того, чтобы остановиться на короткий отдых.

Двое суток Макото не принимал пищи и практически не спал. В такие моменты приходилось балансировать, делать небольшие передышки, и он чувствовал себя уязвимым. Такое исполнителю предписанного задания древнейшего ордена «Черной лилии» допускать было никак нельзя.

Восстановить силы стало необходимо. В город Саннохе нужно было успеть до прихода

торговых судов. Макото был отправлен пешей тропой, через глухой лес, горы и реку там, где использование лошадей и других средств быстрого передвижения было практически невозможно. Его путь должен был занять семь дней против обычного десятидневного крюка по извилистым дорогам на лошади. Он шел первым и должен был успеть встретиться с посланником, чтобы окончательно определить зону влияния на северных территориях, куда уже выдвинулись с двух направлений отряды могущественного и сильнейшего от северного до южного побережья клана, к которому вот уже третье поколение принадлежал его род.

Макото еще раз осмотрелся и прислушался. Шелест листьев и скрип раскачивающихся деревьев – все было убаюкивающим и мелодичным. Несмотря на жару и удушающую духоту, ближе к опушке стало легче дышать. Освежающий и прохладный ветер с запада, который по всем признакам должен был вот-вот смениться дождем в ближайшие дни, добавлял немного надежды, что дальнейший отрезок пути станет легче, а с этим чувством прибавлялось и немного сил.

Макото сделал три глубоких вздоха и присел на ствол поваленного дерева. Несмотря на усталость и звенящий мышечный гул в ногах от высокого темпа передвижения, дыхание его было спокойным и ровным. Макото положил руки на колени и закрыл глаза.

В такие минуты он вспоминал своего отца и его абсолютную сдержанность во всем. Отец был всегда молчалив и очень точен в своих действиях. Его доспехи имели сложные золоченные узоры, и облачённый в них он становился величественным. Боль, страх, усталость, жалось, ненависть, злость и все другие чувства, известные любому воину, были спрятаны за маской непроницаемости его изрытого шрамами лица. Макото всегда смотрел на отца с завораживающей гордостью и необъяснимым внутренним волнением. Когда тот седлал своего черного коня или доставал тренировочный меч, метал копье, охотился или проводил построения, у юного Макото перехватывало дыхание. Он чувствовал его силу, принимал и выполнял беспрекословно все команды мастера-учителя. Взрослея, он только сильнее культивировал в себе желание быть достойным воином в глазах родителя и страстно мечтал увидеть на его лице выражение гордости за собственного сына. Макото понимал, что это будет практически невозможно, но точно знал, что он сможет каким-то образом это понять и почувствовать.

Сейчас нужно было сделать короткую паузу и быстро оценить свое внутреннее состояние. Под ногами ощущалась мягкая земля, покрытая травами, и можно было уловить нотки дыма из печей и от костров, которые жгли где-то недалеко крестьяне. Все заглушалось насыщенным и терпким запахом от густого ворсистого мха, покрывающего подгнивающую древесину поваленного ствола, на котором расположился Макото.

Высокие деревья на краю опушки выглядели как магические воины, охраняющие заповедный и таинственный мир леса. Редкие небольшие облака двигались на голубом небе, которое вспыхивало от беспощадного солнца сквозь звенящую листву. Большой рыжий муравей подхватил давно опавший и уже засохший коричневатый лист дерева и стал сразу заметным.

Скрипнула где-то ветка, и вся армия насекомых, разоблачаясь, стала проявляться на фоне травы и папоротников и издавать шуршащие, жужжащие и стрекочущие звуки. Макото поднял

голову. Юркая птица вспорхнула с высокой ветки и, заложив вираж на крыло, взметнулась к солнцу и растворилась в нахлынувшем, словно цунами, потоке солнечного света. Он сидел с закрытыми глазами, но голова его была вскинута и повернута к солнцу. Красный огонь мерцал сквозь веки, и звуки в лесу вокруг стали объемными. Макото ощутил, как бьется его сердце, как стучит где-то дятел, как напряжены его мышцы ног, как медленно раскачиваются высоченные деревья, как ровно его дыхание и как медленно плывут по небу облака. Вдох и выдох, вдох и выдох. Почувствовался слабый ветерок.

Но вот мысли перестали разбегаться, все обернулось внутрь и тут же слилось с природой вокруг. Равновесие снова вернулось к юному воину. Стало чуть легче. Нужно было двигаться дальше.

Приоткрыв глаза, он посмотрел на кусочек неба и заметил проплывающее на нем единственное облако, выглядевшее словно одинокий лист в потоке ручья или маленькая рыбацкая лодка в тихой заводи. Солнце играло лучами сквозь покачивающиеся на ветру пышные ветви деревьев. Листья задрожали от очередного порыва, все замелькало, задрожало и снова пришло в движение.

Деревья, которые были ближе к уже виднеющейся поляне, стали изгибаться и с пронзительным скрипом впрыскивать чудовищные звуковые инъекции в монотонный шум леса. На землю, где-то рядом, грохнулась обломившаяся сухая ветка. Макото встал и достал из-за пояса небольшой матерчатый серый сверток, ткань которого когда-то была темно-фиолетового цвета, но со временем утратила как цвет, так и прочность. В изгибах были сильные потертости, и по краям торчали нитки-лохмотья. Он посмотрел на сверток и аккуратно дотронулся до него. Не разворачивая его, Макото еле заметно улыбнулся и снова закрыл глаза. В это мгновенье его сознание отключилось и тут же вернулось к нему, отразивших от каких-то глубоких и скрытых внутри воспоминаний. Он почувствовал разливающееся по телу тепло, которое внезапно возникло на кончиках его пальцев.

Вздохнув полной грудью, он спрятал сверток внутрь плечевой накидки, а затем сделал несколько резких дыхательных упражнений и один глубокий вдох, который пропустил между двумя ударами сердца, и уже сосредоточенно двинулся к виднеющейся поляне, наступив на сухой ползучий лист, под которым трудился рыжий муравей.

Макото направился к ближайшим домам, краями своих крыш выступавших из-за холма. Солнце обрушилось на него сразу, как только он покинул пределы леса, и, казалось, пыталось его остановить, ослепляя разливами яркого света. Макото, несмотря на мешавший ему свет, тут же определил двух крестьян на левой стороне холма, где начиналась деревня. Сделав еще несколько шагов, он разглядел тропинку, которая по всем признакам вела именно в деревню, и он немного замедлил шаг. Нужно точно обозначить себя издалека и дать возможность подготовиться к встрече местным обитателям.

Раздался крик маленькой птички желтобрюшки.

«Заметили», – подумал Макото и переложил руки на пояс. Слева вдалеке он увидел маленького мальчишку, пустившегося со всех ног в сторону леса на другом конце поляны.

«Теперь нужно просто вести себя спокойно и не подозрительно», – подготовил себя Макото и стал заметно прихрамывать на левую ногу. Старый и практичный прием. Нужно выглядеть уязвимым, а значит максимально безопасным со стороны наблюдателей, чтобы избежать лишних недоразумений. Время было неспокойным, и из-за постоянных переделов этих земель образовалось множество разбойных группировок, грабивших небольшими кучками маленькие поселения, которые выпали из зоны внимания трех могущественных кланов.