Лестница. Сборник рассказов
Шрифт:
Она сказала это быстро, не задумываясь. Наверное, думала об этом не раз.
– Но наша фирма работает очень грамотно. Никакого явного вреда никому причинено не будет.
– Вы меня не поняли, – покачал он головой и перенёс трубку к другому уху. Правое уже ломило. – Я имел в виду желание, прямо направленное на причинение вреда другому человеку. Ну например, если я пожелаю чьей–то смерти. Ужасной и мучительной.
– А… вы об этом… – её голос изменился. Он как–будто треснул изнутри. Стал сухим и ломким.
Она
– И? – торопил он её с ответом.
– Я зарегистрирую любое ваше желание. Абсолютно любое.
– И оно будет исполнено? – не отпускал он её.
– Наша организация называется «бюро добрых услуг», – сказала она.
– Оно будет исполнено?! – почти крикнул он.
– Да, – выдохнула она едва слышно.
Нет, это не то. Это не лоховодческая компания. Это что–то иное. Она должна была ответить «нет». Она не должна была вот так буднично и уверенно обо всём говорить. И никакого заигрывания. Ни малейшего намека на установку близкого контакта. Так что же это? Куда он попал?
– И вы полагаете это справедливым? – спросил он устало. – Любой может позвонить вам и пожелать несчастья для ближнего своего?
– Я не занимаюсь вопросами справедливости, – ответила она отстранённо. – Я всего лишь оператор регистрации желаний.
– Но свое мнение–то вы имеете, чёрт вас побери!? – прикрикнул он на неё.
– Имею, – ответила она тихо. – И не надо на меня кричать. Я приму и зарегистрирую любое ваше желание. Любое ваше желание будет исполнено. Но желания явного ущерба другим лицам или самому себе пойдут через другое ведомство.
Бред. Какое еще ведомство?
– Бред. Какое ещё ведомство? – озвучил он свою мысль. – «Бюро злых услуг»?
– Что–то вроде этого, – кивнула она.
– Так–так… А кто возьмёт на себя ответственность за содеянное?
– Я уже говорила вам: всю ответственность за качество желания несёт клиент. То есть вы.
– Ну хоть это утешает, – вздохнул он. – Другими словами, ваше бюро готово сделать для меня то, чего не могу или не умею сделать для себя я сам. Совершенно безвозмездно. Но под мою ответственность.
– Вы очень точно выразили принцип работы нашего бюро, – согласилась она.
– Забавно… Забавно…
Наступила тишина. В трубке он слабо слышал другие женские голоса – наверное такие же операторы регистрации желаний разговаривали с клиентами. И быть может, одна из этих операторов сейчас регистрирует желание тридцати трёх несчастий вот конкретно для него, Корягина Виктора Анатольевича… Забавно…
Тьфу… Неужели он принимает весь этот бред всерьёз?!
– Забавно, – повторил он. – Скажите, девушка, а как… я имею в виду, в чём будет выражаться моя ответственность?
– Это зависит от многих обстоятельств.
– А поконкретнее?
– Это зависит от очень многих обстоятельств, –
– Ну скажите, хотя бы, в утешение: мера ответственности пропорциональна желанию?
– Всегда, – коротко ответила она.
– Ну и чему, например, будет равна мера ответственности за ниспосланный мне миллион долларов?
– Она будет равна миллиону долларов.
Он рассмеялся. Ну да, разумеется, чему же ещё может быть равен миллион долларов, как ни самому себе!
Его смех, наверное, напомнил ей об её обязанностях.
– Итак? – спросила она. – Вы готовы сформулировать ваше желание?
– Сформулировать… – повторил он. – Сформулировать… Ну отчего же не сформулировать.
И вот тут ему вдруг стало страшно.
Или нет, не страшно. Но как–то не по себе. В начале этого странного разговора он внутренне исходил из того, что случайно нарвался на какую–то мошенническую компанию, или на глупый розыгрыш.
Потом, в процессе беседы с «оператором регистрации желаний» что–то пошло не так, и это «что–то» подспудно изменило его отношение к разговору. Незаметно для него самого изменило.
Ну и опять же глупую общечеловеческую слабость верить в чудеса следует тоже принять во внимание.
В общем, он не знал сейчас, что сказать. И это определённо говорило о том, что его отношение к «бюро добрых услуг» изменилось. Иначе что мешало ему ляпнуть первое, что пришло бы в голову… Ан нет – извечное человеческое «а вдруг правда!» сейчас стрекотало внутри черепной коробки, щекотало темечко изнутри, билось в паутине извилин.
– Слушаю вас, – поторопила она.
– Да–да, – отозвался он, лихорадочно соображая. – Одну минуту… Решение–то, сами понимаете, не из легких.
– Понимаю, – согласилась она.
На часах было 8:52. Через восемь минут начнется репетиция. В это время он всегда был уже в театре. К этому времени он уже успевал выпить кофе или чего покрепче. А сейчас его не было. Его ещё не хватились, конечно, но Виктория наверняка уже заметила его необычное отсутствие. Быть может, она уже звонила ему. А сотовый он ещё не включал. А домашний – занят разговором с… С кем?
– Как вас зовут? – спросил он.
– Ирина, – легко ответила она.
– Ира… Ирочка, скажите мне правду: кто вы?
– С самого начала я чувствовала, что вы – не клиент. Где вы взяли номер телефона?
Номер телефона!
Он звонил в театр. А попал… Он ошибся номером. Или старенькая телефонная станция соединила его чёрт знает с кем.
– Ира, согласитесь, ни один здравомыслящий человек не поверит в существование какого–то там…
– До свидания, – перебила она. – Спасибо за ваш звонок. Очень жаль, что мы не смогли вам помочь.