Лётчик
Шрифт:
Наконец, очередь подошла. Мне оформили плацкарту до Москвы с пересадкой в Киеве. Там ещё, в Киеве, надо как-то «перекомпостировать». Взяли с меня смешную сумму, меньше пяти рублей. Кажется, я начинаю понимать, почему девушки здесь лётчиков любят. Нам неплохо платят по здешним меркам.
Поезд вечером уходит, пока можно погулять по Бельцам. Городишко уютный, в центре дома с претензией на архитектуру, по краям – деревня. Но чистенько, жратва вкусная и недорогая. Пожалуй, отдохнуть и здесь можно, с моими деньгами. Нет, со скуки здесь сдохну… Да и, похоже, судьба ведёт меня в Москву. Сначала зачем-то забросив сюда, в Бессарабию.
Вечером оказался я в общем вагоне. По идее, в общем на три полки, нижнюю, верхнюю и третью должно быть три человека. А тут было аж пять. Кое-где четыре. Откуда столько набилось – не знаю. У всех ли были билеты, или некоторых подсаживали проводники? В результате, первые две ночи я спал сидя. Всё затекло, всё отсидел… Радовало только, что на станциях вкусности продавали, одних вареников я съел штук сто. А останавливался поезд часто.
На третью ночь я оккупировал третью полку на два купе ближе к туалету, и уже не уступал её до Киева. Да, тесно и душно, зато можно спать вытянув ноги. С моим ростом 182 это важно.
В Киев приехали на пятый день утром. Я в дороге распросил проводника, что значит «перекомпостировать» и как это сделать. Практически это сводилось к тому, чтобы подойти снова в воинскую кассу. В Киеве вокзал заметно цивилизованнее, и я стоял в кассу лишь около часа. И вот я счастливый обладатель прямой плацкарты до Москвы, отправление сегодня вечером. Неплохо, можно погулять по Киеву.
Город оказался уютным, симпатичным. Но – не таким, как я ожидал. Я Одессу такой представлял. Евреев очень много, мне показалось, что больше половины населения. Часто они говорят и кричат на своём языке, но не на иврите, а на идиш, что и значит на идиш «еврейский». Остальные говорят по-русски, а собственно украинцы где? Я только двух заметил, которые, как мне показалось, по-украински говорили. А они заметили мой интерес, и спросили, что угодно пану. Когда я спросил, не украинцы ли они, они ответили, что пОляки, мне показалось, что со скрытым негодованием. Ага, будущие бойцы Андерса, вероятно. Значит, не все они сидят. Ну, держите шутку:
– Панове, верите ли вы в Езуса и матку Бозку? – панове неуверенно кивают. – Тогда запомните крепко, так, чтобы и через пять лет помнить: никогда, ни за что не ходите в атаку под Монте-Касино.
– Это где, в России?
–Нет, Италия.
Если выживут, будут рассказывать, как встретили в Киеве ангела. Каковым я, вероятно, и являюсь…
Посетил я и Софию киевскую, и Печерскую лавру. Я в форме, пилотку за ремень засунул. Так что на меня косились, больше я военных не видел в церкви. Но я купил свечек, поставил. А что? Скоро война, будет ли ещё такая возможность? А Печерская лавра – она одна. Я бы и с монахом каким-нибудь поговорил, но не встретил никого подходящего.
Поезд Киев-Москва тоже был цивильнее украинского. На три места строго три человека. Так что я сразу занял третью полку, конкурентов не было. А вот со жратвой на станциях стало хуже. Но – о чудо – через сутки + ещё ночь мы уже приехали в Москву! Весь пыльный, помятый и не мывшийся в этом мире ни разу, я сразу потопал в управление по расселению. Там деваха, довольно симпатичная, в моём вкусе (ей бы ещё лицо поинтеллигентнее), отчаянно строя мне глазки, выписала мне документы в командирское общежитие. Там же недалеко, в наше время в этом районе метро Студенческая.
Заплатил я за месяц проживания – сколько бы вы думали – 2.7 рубля! Правда, в комнате нас пятеро, а кроватей даже шесть. Могут ещё одного подселить. Кровати того же типа, что в казарме, но новее, не продавленные. И бельё чистое. Я, конечно, занялся мытьём и чисткой одежды. Есть тут на первом этаже такие помещения. Но не душ почему-то, а тазики. Наливаешь воду (горячей воды нет), и мойся, как хочешь. Ну, хоть так. Вода не очень холодная, терпимо. Надо будет в баню ходить… Форму я почистил щёткой и погладил холодным, но тяжёлым утюгом.
Чем характерны местные – легко знакомятся. Нет такого отчуждения. В поезде я чего только не наслушался. Зато теперь лучше понимаю этот мир, по сути, довольно простой. Вот и теперь мои соседи – три младлея и лейтенант, сразу втянули меня в разговор на актуальную тему: как бы пройти по бабам. Здесь, оказывается, недалеко есть заведение, типа ресторана или ночного клуба, и там можно снять девицу. Беда только, что к нам её вахтёр не пустит, но можно через окно. Рублей за 15 там можно посидеть, и с вином. Ну, я не большой любитель выпивки. А вот 15 рублей я могу хоть каждый вечер тратить, я же лётчик.
Ещё в поезде я наметил стратегию: не соваться никуда сгоряча со своей инфой из будущего. Сначала поприглядываюсь пару недель, времени-то целый месяц. А то как бы в гулаг не загреметь. Конечно, в этом случае больше шансов выжить, чем на войне, но мне жизнь в этом мире не очень нравится, а уж в гулаге… А вот про лётчиков я в детстве взахлёб читал – Речкалов, Кожедуб, Покрышкин. В общем, повоевать на чайке – это мечта детства. Может, поэтому я и летать стал. Летаю я хорошо, чем я хуже Речкалова? А ведь он выжил. А если и погибну, так неплохой вариант. 41-й… Местным не понять, как это было важно, именно в 41-м задержать немцев. А я-то знаю, что к началу 1943 война практически была уже выиграна. В общем, не пустят товарища Сталина поучать – ну и ладно. Повоюю, посмотрю, трус я или…
Заведение оказалось неплохим – похоже, основная масса сюда не ходит, дорого им. Оркестр играет в живую. Вина я брать не хотел, но увидел в меню хванчкару… Надо попробовать, как она изменилась. Мои товарищи (как-то это слово быстро прилипло) уже танцуют, трое из нас пяти. А я вальс танцевать умею, в школе приходилось. Ладно, почему бы и нет, кого мне стесняться. Опа! Да это же та самая деваха из управления. И ко мне идёт, как к лучшему другу. Цап – и ведёт меня танцевать, как будто мы давно договорились. А зовут её Лена.
Кажется, если я её сейчас не приглашу, она обидится. Вон как смотрит. Ладно, приглашаю и на второй танец. Да… Видимо, приглашение на второй танец здесь воспринимают однозначно. Или это Лена такая? Говорит, что у неё есть комната в Москве. Здесь недалеко. С таким видом говорит, будто у неё дворец, а она тем самым принцесса. Такой натиск… Прямо не девушка, а гусар в юбке. Поручик Ржевский.
Мой опыт говорит, что надо избегать таких, слишком настойчивых. Потому что за этой настойчивостью что-то скрывается, что-то нехорошее. А вот молодое тело, похоже, не против… Ладно, возьмём паузу – как раз еду принесли, надо покушать неторопливо, выпить. Первое, что лезет в голову: а что я теряю? Меня через год уже убьют, и почти всё оставшееся время я проведу в казарме. Даже в худшем случае… Допустим, она уже беременна и хочет скорее замуж. Допустим, я женюсь. Ну и что? Отбуду в полк, потом война… Ну и буду из рая наблюдать, много ли она выиграла от своего обмана. Ну, деньги с меня получит – так они мне не очень и нужны. Или это гормоны мне такие мысли навевают?