Летний дракон. Первая книга Вечнолива

Локвуд Тодд

– На что ты намекаешь? – спросил Мабир.

– Дети Маджи отчаянно желают заполучить собственных драконов. И сами признают, что в нынешнем году их не дождутся. А что способно склонить чашу весов в их пользу? Что поможет им достигнуть цели? Цели, которую разделяет их отец? Например, милость Авар Перемен? – Беллуа взглянул на меня. – Может, они выдумали историю, чтобы создать впечатление, будто их желание следует исполнить по воле божества?

– Подвергая сомнению честность моих детей, ты подвергаешь сомнению

и меня, – произнес отец тихим, ледяным тоном.

Беллуа выгнул ладонь.

– Я не имел в виду, что их натаскал ты. Обвинение несправедливо…

– А теперь ты подменяешь смысл моих слов.

– Я не хочу подвергать никого сомнению. Лишь установить правду. Я требую доказательств.

Я, наконец, не выдержала.

– Тогда пойдемте искать доказательства! – Взрослые повернулись ко мне, и я сглотнула. – Вчера среди руин стоял Высший дракон. Я знаю это точно, и Дариан тоже. Пойдемте, убедитесь и вы.

Дариан кивнул, к его щекам возвращались краски. Я вдруг осознала, что уже исходила те руины и не нашла никаких следов – лишь запах.

Беллуа поджал губы.

– Если доказательств мы не обнаружим, то все окажется пустой тратой времени, и драконов получит Роув.

Мабир тяжело оперся на стол.

– Тогда ты согласен, что если мы убедимся в истинности явления, то придется уважить и детей, и гнездовье?

Я затаила дыхание. Мабир, наш старый мудрый дхалла, ловко поймал мерихема в ловушку его собственных убеждений.

– Возможно, – кивнул Беллуа. – Если убедимся.

– А вы, капитан Роув? – обратился к нему Мабир. – Вы командуете реквизицией.

Роув посмотрел на Беллуа – и снова на Мабира. Встретился взглядом с моим отцом, с Дарианом, а затем и со мной.

Я съежилась.

– Оставлю решение за дхаллой и мерихемом, – произнес Роув.

Мабир кивнул.

– Вот и отлично! Ранение Френа доказывать не нужно, и Маджа уже рассказал, как исправит сие дурное знамение добрым поступком. Мертвого дракона, если он существует, мы отыщем в лесу. Давайте примемся за еду, пока она не пропала зря, а потом отправимся к руинам и примем верное решение.

8

Без дальнейших обсуждений мы вернулись к загону и оседлали драконов для вылета к руинам. Отец взял Мабира на спину Шуджи, Дариан отправился с Томаном, Джем разделила седло Одакса со мной. Беллуа и Роув последовали за остальными прямиком к развалинам Храма, а мы с Джем отправились на другую сторону холма. На вид долина ничуть не изменилась – теплое солнышко, легкий ветерок, пение птиц. Вот только мне она казалась совершенно иной. Исчезло ощущение чуда, погружения в тайну.

Сверху мы быстро обнаружили мертвого дракона и приземлились на поляну. Джем опустилась рядом с трупом на колени, как вчера сделала я. Ее лицо стало печальным.

– Самка. Кости тоньше, чем у самцов. Она даже моложе Колувер. Надеюсь, у нее не было детенышей.

Умолкнув, Джем срезала остатки сухожилий, скреплявшие шею и череп, после чего отделила кость задней лапы, по-прежнему опутанную петлей. Когда мы вновь забрались в седла, чтобы лететь к руинам, держать кости пришлось мне. Они были крупными, тяжелыми и постоянно норовили выскользнуть из рук. В конце концов, нам пришлось прикрепить их ремнями.

Я смотрела на останки погибшего прекрасного существа и чувствовала себя ужасно. Самка не должна была так умереть. Внезапно я ощутила, что видела дурное знамение, словно пробудилось к жизни проклятие, которое вот-вот войдет в полную силу.

Я задрожала. Теперь я уже никак не могла успокоиться.

Джем меня обняла.

– Все будет хорошо.

Когда мы прибыли, остальные столпились позади статуи Менога и Дэйхака. Мабир тотчас поманил нас к себе. Указав на ношу в моих руках, он кивнул на глыбу мрамора, где я как раз и сидела накануне.

Я подошла и осторожно опустила на нее кости.

Беллуа ткнул во что-то палкой.

– Это олень, которого ты освежевал? Лежит, изъеденный червями и покрытый мухами, здесь – в святыне Высочайшего?

На лице Дариана мелькнул детский испуг.

– Мы… – он запнулся. – Мы увлеклись. Мы ведь увидели Летнего дракона.

Дариан впервые сказал не «я», а «мы», когда речь зашла о провинности.

– Поэтому вы спрятали подношение там, где его обнаружат лишь самые гнусные из падальщиков?

– Мы не собирались делать подношение. Просто хотели спрятать тушу от солнца, а потом отнести домой.

– Но ваша неосмотрительность сделала ее таковой.

Дариан ссутулился, заметил кости и, глянув мне в глаза, вновь уставился на останки оленя.

– Вот доказательство второго знамения, – указал Мабир на череп и кость. – Петля и все прочее.

Беллуа удостоил их лишь взглядом.

– Зловещие знаки я вижу, но нет никаких свидетельств, что здесь поблизости побывал Высший дракон.

– Разве ты не понимаешь, Беллуа, что это уже свидетельство само по себе? Зачем детям сочинять историю, столь оскверненную дурной энергией? Если бы они намеревались выдумать небылицу, то разве не представили бы ее с как можно более выгодной стороны?

– Или они извлекли выгоду из символов, дабы придать своей лжи достоверность?

– Мы не… – начал Дариан, но умолк, глянув на отца.

– Нужно посмотреть вон там, – указала я на верхушку холма. – Там он приземлился.

Мабир похлопал меня по плечу.