Летний лагерь свингеров

Сципио Ник

Я ошеломленно посмотрел на нее.

— Я знаю. — Она колебалась, нервно разглаживая шорты. — Мы с тобой больше чем друзья, — тихо сказала она, — и я провожу много времени наедине с тобой. Как будто... — она взволнованно покачала головой.

Я молча признал, что не думал об этом, и упрекнул себя за эгоизм.

— О, не волнуйся. — сказала она, заметив перемену в моем настроении, — я должна с этим разобраться. Это не грех иметь друга-парня, но я чувствую вину за то, что провожу с тобой так много времени. Но я никогда не расскажу об этом Саймону, потому что это только расстроит его.

Он на самом деле не ревнивый человек, но зачем создавать неприятности на ровном месте? —

— Да… — серьезно сказал я.

— Ты в такой же ситуации с Джиной и Кендалл. Так зачем придумывать проблемы? —

— Но что если Кендалл узнает? — Спросил я, думая не только о Джине.

— Это риск, на который тебе придется пойти, если ты собираешься продолжать встречаться с Джиной. Но если Кендалл узнает об этом, тебе придется либо смириться с последствиями этого для твоих отношений, либо вообще перестать встречаться с Джиной. —

Я серьезно кивнул.

— Ни то, ни другое не является хорошей альтернативой, не так ли? — сказала она.

— Нет, не совсем. —

— Тогда, если ты знаешь, что Джина не угрожает твоим отношениям с Кендалл, тебе придется жить с чувством вины. —

— «Исповедь полезна для души, но вредна для отношений», — процитировал я, и она улыбнулась. — Так кому же мне признаться? — Спросил я. — Священнику? —

— Вот еще одна вещь, которая мне не нравится в католической церкви. — сказала она, ее глаза искрились веселым упреком. — Священник поклялся защищать святость исповеди, но я знала некоторых священников, которым не доверила бы свой размер лифчика, не говоря уже о моих сокровенных тайнах. Так почему бы просто не довериться кому-то? —

— Кому-то вроде тебя. — сказал я.

— Если ты мне доверяешь. — сухо ответила она.

— «Доверие – это не полумеры». — сказал я, цитируя ее во второй раз. — И я доверяю тебе. —

Она покраснела. И тихо добавила: — Спасибо. —

— Я также доверяю Рэн. — добавил я.

Кристи резко подняла голову. Когда она увидела мое понимающее выражение на лице, ее щеки порозовели, несмотря на золотистый загар. Она начала заикаться, но я успокаивающе поднял руку.

— Скажем так, у нас троих интересные отношения. — сказал я. — Если я расскажу что-нибудь одной из вас, другая скоро об этом узнает. — Я философски пожал плечами. — Но это ничего. У меня есть опыт общения с девушками, которые так же близки, как и ты. —

— Я предполагаю, ты… — начала Кристи.

— И кроме того, я не слепой. —

— Рэн сказала тебе? — спросила она.

— Я вроде как сам догадался, но да, мы говорили об этом. —

— Когда ты привез ее домой на весенние каникулы. — сказала она, скорее утверждая, чем задавая вопрос.

Я кивнул.

— Она не рассказала мне эту часть твоего диванного приключения. — сказала Кристи, печально улыбаясь.

— Ты не против, что я это знаю? —

Она покачала головой. — Думаю, я знала, что ты знаешь. — сказала она. — По крайней мере, в глубине души. Но я не признавалась в этом самой себе. Но ты прав, ты не слепой, и после твоих отношений с Кендалл и Джиной... — Она замолчала, а смысл ее слов был ясен. Потом она задумчиво улыбнулась. — А теперь ты

обнаружил еще одну вещь, которая мне не нравится в Католической Церкви. —

Я подавил мысленный образ ее и Рэн, лежащих вместе, обнаженных, растрепанных и полностью удовлетворенных.

Глава 740

— Откуда ты так много узнал обо мне? — Спросила Кристи, не ожидая ответа. — Так много глубоких, темных тайн... —

— Я не думаю, что они темные. — сказал я, овладевая своим коварным воображением. —Глубокие… Может быть, но это потому, что большинство людей не понимают их. —

— А ты понимаешь? —

— Я не понимаю насчет Лоуренса. — откровенно сказал я, внутренне поморщившись, когда я увидел боль в ее глазах. — Я никогда не терял того, кого любил. Но я понимаю, как Трип справляется с этим, и я могу учиться у него. И когда дело доходит до других вещей... —

— Ты имеешь в виду, когда мы с Рэн занимаемся сексом. — сказала она, полностью снимая завесу двусмысленности.

Я кивнул, посмеиваясь. — И когда дело доходит до этого, я все понимаю. Может, я и испортил свои отношения с Джиной. — сказал я, — Но это не значит, что я ничего не понимаю в том, как развлекаются девушки. А вот применять эти знания – совсем другое дело. — Добавил я с самоуничижительным смешком, — не говоря уже о том, чтобы прислушиваться к собственным советам. Но... — Я беспомощно пожал плечами.

Некоторое время мы молча стояли. Затем, почти бессознательно, мы двинулись вместе. Я обнял ее и прижался щекой к ее голове.

— Просто посмотри на меня. — сказала она, отступив на шаг и вытирая слезы. — Я в полном беспорядке. —

Я решительно покачал головой.

— И это началось как разговор о тебе и Джине. — сказала она с деланным добродушием. — Какой я друг, если перехватываю твой разговор в своих целях. Итак, на чем мы остановились? —

— Я думаю, мы делали то, что делают друзья. — сказал я.

— О, и что же это? — спросила она неискренне.

— Слушали друг друга. —

— Для парня с таким хорошим глазом ты еще и хороший слушатель. — сказала она, улыбаясь с искренней теплотой.

— Я стараюсь. Хотя ты и сама не так уж плоха. —

— Именно! А теперь пойдем перекусим. Нам нужно на занятия. Итак, ты хочешь, морковь или сельдерей? —

Я невозмутимо посмотрел на нее.

— Ну, ты не можешь винить меня за то, что я пыталась. — сказала она с притворным раздражением, но ее настроение действительно улучшилось.

После того, как она упаковала наши закуски, мы направились к зданию А&А в дружеском молчании. Я думал о правде (и чувстве вины), и в конце концов решил, что не расскажу Кендалл о времени, проведенном с Джиной. Если бы это случилось, я бы с этим разобрался, но я не хотел создавать проблем там, где не должен.

Фелиция – совсем другое дело. Но Фелиция тоже была в прошлом, и с тех пор не была частью моей жизни. Поэтому я решил, что Кристи права: мне просто придется жить с чувством вины. Если расскажу Кендалл, то будет только хуже. Кроме того, если мне придется жить с чувством вины, я вряд ли буду обманывать снова. Я мрачно усмехнулся, надеясь, что это правда.