Летний остров

Ханна Кристин

У вас когда-нибудь возникало ощущение, что вы одна в целом мире и все, что считается нормальным, как будто расплывается перед глазами? Как будто вы единственный черно-белый человек в цветном городе.

Я женился не на той женщине. Я понял это уже в день венчания, когда поднял вуаль и посмотрел в ее глаза. Но иногда приходится делать то, что от тебя ждут, и молиться, чтобы любовь пришла со временем.

Когда она не приходит, какая-то частичка тебя умирает. Это продолжается день за днем, пока однажды

ты не осознаешь, что умерло все. Ничего не осталось.

Тогда ты говоришь себе, что главное – ребенок, из-за него ты и женился, и почти убеждаешь себя в этом. Когда ты держишь на руках своего младенца, то наконец начинаешь понимать, что такое настоящая любовь. И все же, ведя дочь за руку, или заплетая ей косички, или читая сказку на ночь, ты задаешь себе вопрос, достаточно ли этого.

Я не знаю, что делать. Мы с женой так отдалились друг от друга… Прошу вас, помогите.

Одинокий и потерянный.

Дорогой Одинокий и потерянный!

Я сочувствую вам всем сердцем. Думаю, каждый знает, что значит чувствовать себя одиноким, особенно в кругу семьи, который принято считать теплым и дружеским. Я вижу, что вы человек порядочный и сознаете, что, разрушая семью, тем самым неизбежно разрушаете жизни своих родственников. Поверьте, одиночество, которое вы ощущаете сейчас, лишь бледная тень мучительного чувства, ожидающего вас, если вы уйдете.

Я молюсь, чтобы вы покопались в собственной душе и обнаружили хотя бы остатки любви, которую некогда испытывали к своей жене, нашли зерно чувства, которое сможет снова прорасти. Обратитесь к психологу, поговорите с профессионалами и друг с другом. Съездите вместе с отпуск. Прикасайтесь друг к другу, и пусть это будут не только сексуальные ласки. Мимолетные прикосновения значат очень много. Примите участие в какой-нибудь общественной деятельности, например в жизни церковной общины.

Обратитесь к консультанту по семейным проблемам. Я верю, вы не станете разрушать свой брак и калечить жизнь детям, пока не испробовали все возможные средства достичь примирения.

Последуйте моему совету.

Нора.

Последним лежало письмо, написанное от руки, к которому не прилагалось никакой газетной вырезки. По-видимому, Нора хотела его опубликовать, но его не приняли. Однако она сохранила послание.

Дорогая Нора!

В этом году мою дочь, мою дорогую девочку, задавил насмерть пьяный водитель. Теперь я знаю, что такое трагедия, я знаю ее на вкус, на ощупь…

Я обнаружил, что больше не могу говорить с людьми, даже с женой, хотя она сейчас нуждается во мне больше, чем да бы то ни было. Я вижу, как она сидит на краю кровати с немытой головой, с красными глазами, но не могу протянуть к ней руку, не могу ее утешить. Если меня оставить в покое, я, наверное, проживу остаток жизни, не проронив ни слова.

Мне хочется собрать

свои пожитки, сложить в магазинную тележку и исчезнуть в безликой толпе бродяг на площади Первых поселенцев. Но даже на это у меня нет сил. Поэтому я сижу дома, разглядываю вещи, напоминающие о том, что у меня когда-то было, и спрашиваю себя, зачем я вообще дышу.

Одинокий и потерянный.

Вверху листка кто-то приписал: «Немедленно выслать факсом прилагаемое письмо по адресу этого человека». Тут же была подколота ксерокопия рукописного ответа.

Дорогой Одинокий и потерянный!

Не хочу тратить время на красивые слова, которыми мы обычно маскируем скорбь. Вы в опасности, но пока еще не зашли так далеко, чтобы этого не понимать. Я собираюсь сделать то. чего никогда раньше не делала и, наверное, никогда больше не сделаю. Вы должны приехать и поговорить со мной, отказ не принимается. В вашем письме упоминается площадь Первых поселенцев, в обратном адресе указан город Лорелхерст. Завтра моя секретарша будет ждать вашего звонка, и вы с ней обговорите время встречи. Прошу вас, очень прошу, не разочаровывайте меня! Я знаю, что жизнь может больно ранить даже самое сильное сердце, но иногда для того, чтобы спастись, нам достаточно лишь одного-единственного прикосновения незнакомого человека.

Протяните мне руку… Я буду с вами.

Под письмом стояла подпись «Нора».

Руби заметила, как у нее дрожат руки. Неудивительно, что читатели любили ее мать. Она аккуратно сложила газетные вырезки и письма обратно в конверт, оставила содержимое посылки на кухонном столе, чтобы мать увидела, а сама поднялась к себе.

Пока Руби не сняла трубку и не стала набирать номер, она даже не сознавала, что собирается позвонить Кэролайн. Но это было разумное решение. Она чувствовала себя очень неуверенно, а Кэролайн всегда твердо стояла на ногах.

После третьего гудка в трубке раздалось:

– Алло?

Нельзя было не заметить, что голос Кэролайн звучит устало.

– Привет, сестренка. Похоже, тебе не мешало бы немного вздремнуть.

Кэролайн засмеялась:

– Мне всегда не помешает вздремнуть. Правда, остается загадкой, чем я занимаюсь, что так жутко устаю.

– И чем же ты занимаешься?

– Задать подобный вопрос матери семейства может только женщина, не имеющая семьи. Как у вас дела? С мамой уживаешься?

– Она оказалась не такой, как я привыкла думать, – тихо призналась Руби.

– А разве могло быть иначе? Ты не разговаривала с ней с тех пор, как по телику шел сериал «Лунный свет».

– Знаю, но дело не только в этом. Например, ты знала, что она ходила к психоаналитику еще в те времена, когда была замужем за папой? Или что она еще в восемьдесят пятом году принимала валиум?

– Вот это да! – ахнула Кэролайн. – Может, именно психоаналитик посоветовал ей бросить папу?

– С какой стати?

Кэролайн снова рассмеялась:

– Руби, этим они и занимаются – объясняют несчастным женщинам, как найти счастье. Если бы у меня были деньги на то, чтобы уходить от Джерри всякий раз, когда психоаналитик советует мне это сделать, я бы уже жила на Аляске.