Летний зной
Шрифт:
Несмотря на численный перевес вейверцев, они проигрывали. Когда в бой смогут вступить хорошо вооруженные рубаки, дело решится очень быстро. Гедор оглядывался - куда ему? Оставаться на стене до последнего? Или бежать вниз, присоединиться к парням Ривена, чтоб драться у ворот, когда они не выдержат? Или бросить все, бежать домой, пытаться спасти Делу? Нет, - одернул себя разбойник, - только не бежать! Он защищает свой город! Гедор схватил парня с луком, который прятался за зубцом стены, встряхнул и рявкнул:
– Не трусь, бей их! Давай!
– Стрелы, мастер
– Если ворота не выдержат, нам точно смерть, дурень! Тебя первого зарубят за стрелы твои заколдованные, понял?
Браконьер моргнул, потом до него дошло: верно, ему наверняка несдобровать за то, что колдовскую снасть использовал. Если сеньоры войдут в Вейвер - верная смерть, а вражья стрела, может, и минует. Он коротко кивнул и вскинул лук. Гедор метнулся к куче булыжников, заготовленных загодя над воротами, схватил камень и метнул, стараясь угодить в пролом крыши над тараном. Попал! Внизу заорали, этот вопль Гедор услыхал сквозь шум битвы...
А ворота трещали и хрустели, и кавалерия сеньоров уже подтягивалась поближе, рыцари вытаскивали мечи и поводили плечами, чтобы латы ловчей прилегали на груди, не мешали размаху...
Вдруг что-то произошло, и картина разом изменилась. Затрубили рожки под стеной, сеньоры стали разворачивать коней, их латники бросились прочь. Сперва Гедор, который увлеченно швырял камни в таран, не заметил перемен, потом, когда крестьяне, бросив осадную машину, побежали вслед за конными, опустил очередной булыжник и огляделся. Над лагерем ок-Ренгара поднялись клубы дыма, в дыму метались конные и пешие фигуры, там тоже шел бой!
Соседи Дрейсов, разъяренные тем, что чужаки вмешиваются в местные дела, напали на оставленный лагерь, грабили и жгли. Сил у них было маловато, чтобы напасть на чужаков, приведенных вдовой, открыто - зато на удар в спину они решились легко. Сейчас старый ок-Ренгар созвал своих людей, чтобы отразить нападение. Город получил передышку...
ГЛАВА 22 Ливда
Пожеланиям вампирессы не суждено было осуществиться - по дороге в порт никто путников не потревожил. Снова в боковых переулках мелькали тени, снова слышался подозрительный шорох... но вассалы "ночных баронов" не осмелились показаться на глаза. Ингви с вампирессой расспрашивали Пекондора, тот рассказал, что мог, об эльфе и о юном графе Ливдинском, при этом косился на Хромого - как-никак, меняле история Меннегерна была известна куда лучше. Но Хромой не обращал внимания на взгляды колдуна. Они с Кари шагали позади и помалкивали. Никлис важно шествовал первым - охранял, слышь-ка, его королевское величество, потому что когда еще выпадет такой случай, чтобы этак вот охранять?
К пристани добрались уже за полночь. Дунт расхаживал по палубе взад и вперед, а когда компания показалась на пирсе - торопливо шмыгнул в каюту. Потом показались оба монаха, сбросили сходни.
– Не соблаговолит ли ваше величество убрать волшебные сии огни?
– осведомился Тонвер.
– Уж больно они бросаются в глаза местным обитателям.
–
– Ничего, - решил Ингви, - местные обитатели выяснят, что барка арендована самым великим магом из живущих ныне и догадаются, что мои огоньки - в порядке вещей.
Томен важно кивнул в ответ на слова о "самом великом маге" - он полностью разделял это мнение о собственной персоне. Никлис первым взошел на "Одаду" и вручил монахам узелок со снедью, те рассыпались в благодарностях, особенно старался Тонвер, он всегда был более болтливым.
– Воистину доброе деяние сотворили, потому что блаженные велят неизменно заботиться о ближнем, всемерно способствуя...
– Тонвер набил рот и принялся жевать, что не слишком мешало ему разглагольствовать, - как учил блаженный Энтуагл, следует всячески поддерживать телесную крепость того, кто служит верой и правдой, дабы от службы было больше проку!
– В самом деле, монахи, - удивился Хромой.
– Однако... боюсь показаться невежливым, но мне пора. Малыш, должно быть, обыскался и наорал на слуг, которые не смогли меня найти. И к тому же завтра в поход.
– Аньг где?
– спросил Кари.
– В каюте? Я сейчас, сынок. Не задержу.
Собрался граф Геведский в самом деле быстро, за ним плелся заспанный Аньг. Парень зевал и задумчиво чесал затылок.
– Аньг, прощайся, - велел Карикан, - мы покидаем этот гостеприимный борт.
– Прощайте люди добрые, - покладисто произнес Аньг, - и также все прочие. Гилфинг с вами.
– И тебе удачи, - откликнулся Ингви.
Потом они с Ннаонной долго глядели вслед троице, удалявшейся от причала. Первым шагал Хромой, то есть Джейем Геведский, Кари шагал следом, отставая на полшага и не спуская глаз с сына. Аньг, зевая, плелся последним и, кажется, засыпал на ходу. Демон с вампирессой вглядывались в ночь и после того, как бывшие спутники исчезли из виду. Обоим было немного грустно.
Тем временем Никлис отправился дрыхнуть, а монахи быстренько разделались с ужином и мялись позади. Наконец Тонвер натужно покашлял, чтоб привлечь внимание, и заговорил.
– Ваше величество, я понял так, что сей мятежный Карикан отпущен на все четыре стороны, и притом получил толику монет? Прошу простить мою дерзновенную догадку, но я отчетливо слыхал, как звенит золото в его кармане!
– Надо же, - удивился Ингви, - ну у тебя и нюх на золото, святой отец!
– Все мои таланты направлены лишь к служению Пресветлому, - вздохнул Тонвер.
– Все во славу его!
– Этот толстяк может вам рассказать с точностью до гроша, сколько монет было в чужом кошеле, и какие из них подпилены, - буркнул Дунт.
– Не преувеличивай, добрый, но не слишком умный брат, - Тонвер сделал постное лицо, - но ваше величество! Мы верно исполнили свою часть сделки... и даже более того, отслужили на суше и над коварной морской пучиною, сражались, голодали, мерзли и пеклись на солнце...
– Согласен, - кивнул Ингви, - можешь не продолжать. Хотите покинуть нас здесь?