Летняя любовь. Подарочное издание дачных историй от Аси Лавринович
Шрифт:
Мы с Иркой переглянулись и рассмеялись.
– Погоди! – вдруг выкрикнула я. – Но Амелия не знает про развод моих родителей. И про мексиканского бойфренда мамы тем более. Она ведь пришла к нам в девятом классе, а мама сбежала в конце восьмого. И Соболь не знает. Никто не в курсе моих отношений с родителями, кроме близких друзей. Ты, Даня… и с Никитой мы еще в то время дружили… А! Ну и Лидия Андреевна знает о разводе, отец приходил в школу, когда мама уехала, а я потом не посещала занятия две недели. Как раз перед годовыми контрольными. Но вряд ли директриса слепила этот дурацкий коллаж.
– Я ни при чем! – тут же воскликнула Ирка.
– Да я на тебя и не думала, дурында!
Мы с Третьяковой расселись на ступенях и, одинаково подперев ладонями щеки, принялись думать, кому еще я могла перебежать дорогу.
– Слушай, а Ди не знала о твоих предках? Вполне возможно, что она и рассказала об этом Соболь.
Я только покачала головой.
– Нет, когда мама сошла с ума и рванула на другой континент, Диана уже от нашей компании откололась. Я с Рудневой с того времени толком и не общалась. Но явно кто-то в курсе, что родительский развод и их новые пассии – самая больная тема для меня.
– Ну не мог же это Яровой сделать! – снова разгорячилась Ирка. – Вы, конечно, скверно расстались, и порой он меня раздражает не меньше Дани, но он все-таки не гад. И зачем ему это делать спустя два года после вашей ссоры?
– Угу, – отозвалась я, припомнив, что до сих пор не отмазала Ярового от лагеря. Не до этого мне пока. – Но про Катерину точно никто не знал. Это ведь произошло буквально вчера вечером! Ну допустим, видел нас вчера кто-то вдвоем на улице…
– А ты никого из знакомых рядом не заметила? – деловито перебила Ирка, будто я сидела у нее на допросе.
– Не-а. Да я так перетрухнула от тех мужиков, которые к нам полезли, что и не заметила никого! На той стороне точно несколько прохожих было. Или на машине мимо кто проезжал… Но откуда у анонима фотки полуголой Катерины? Я сама их только увидела, когда ее заявку в друзья приняла.
– Где? На Фейсбуке? – встрепенулась Третьякова. – Там в ленте видно, с кем ты подружилась. Кто-то конкретно под тебя копает. Днем и ночью на твоих страницах виснет. У тебя много друзей?
– В Фейсбуке? Да я всех добавляю, – пожала я плечами. – Но, разумеется, только из нашей гимназии.
– Этот кто-то не только в твоих профилях сидит, но и на улице караулит. Видел тебя с Катериной… Вера, мне теперь совсем не по себе!
Меня тоже передернуло. Мы снова замолчали. Краем глаза я видела, как Третьякова принялась осторожно поглядывать по сторонам, будто мой преследователь внезапно мог выбраться из кустов.
– Да-а, – наконец протянула Ирка. – Тупик. Слушай, вполне возможно, что пакостить начала Соболь, записочки очень даже в ее духе, а потом и Амелия подключилась. Ну точно! Циглер чокнутая. Еще порчу на тебя нашлет!
– Ир, хватит меня пугать! – рассердилась я.
– А что? Она ж сказала: «Посмотрим, кто поедет!» – Ирка так похоже пробасила эту фразу, что я невольно улыбнулась. Но потом снова сделалась серьезной.
– В любом случае, узнаю, кто это сделал, мало не покажется.
Мы еще некоторое время обсуждали этот несчастный пост в «Подслушано», а потом Ира поднялась на ноги.
– Слушай, у меня от переживаний уже в животе урчит. И ты какая-то бледная. Мама, перед тем как снова умотать на дачу, пирог с капустой испекла. Идешь к нам?
Я подумала, что о папе сегодня наверняка позаботится Софья Николаевна. А у Иры дома тепло, уютно и, главное, – безопасно. После всех произошедших событий было не по себе.
– А Никита сегодня у вас не виснет? – спросила я.
– Они с Даней после уроков договаривались в скейт-парк пойти. Так что дома никого.
– Тогда принимаю ваше предложение, Ирина! – Я взяла Ирку за руку, и подруга, наигранно кряхтя от тяжести, потянула меня на себя.
– И долго мы с Данькой должны квартиру между вами двумя делить? – проворчала Третьякова.
В ответ я только растерянно пожала плечами.
В конце каждого учебного года в гимназии возникает какая-то особенная атмосфера. Опустевшие классы и коридоры, запах сирени на школьном дворе, волнение перед экзаменами и приятные хлопоты… У кого-то впереди последний звонок, выпускной бал, новая взрослая жизнь.
Мы с Марком остались вдвоем в актовом зале, чтобы украсить его к предстоящему мероприятию. Обычно окна здесь зашторены тяжелыми бордовыми портьерами, но сегодня решили оставить их распахнутыми, поэтому по просторному залу гулял сквозняк.
Конечно, было глупо думать, что на дурацкий пост в «Подслушано» никто не обратит внимания. К сожалению, обратили. Только ленивый не подошел ко мне на следующий день и не поинтересовался, что за обмазанный маслом горячий Хуан и полуголая девица отплясывают «рядом со мной» на барной стойке. Приходилось делано-безразличным тоном отвечать, что понятия не имею, чья это глупая шутка и где здесь вообще смеяться.
Но все же некоторые реплики выводили меня из себя. Например, подружки Соболь всегда отличались тупостью и нетактичностью.
– Это правда твои новые родители? – спросила Настя Мороз в женской раздевалке после последнего в этом году урока физкультуры.
– Какие еще «новые»? – сердито отозвалась я. – У меня одни родители, и они сейчас в разводе. А это их вторые половинки.
– Сколько лет той брюнетке?
– Где же они с твоим папой познакомились? В ночном клубе?
– А твоему отцу лет сколько?
– А вы все вместе живете? – не унималась Мороз. – Впятером? Ну и, типа, с тем Хуаном тоже?
В раздевалке раздался дружный смех.