Летняя практика
Шрифт:
Внимательно изучая фигуристую невысокую блондинку, с пухлыми чувственными губками, и уже практически останавливая свой выбор, он внезапно притормозил от некстати мелькнувшей мысли, что она очень похожа на Лену.
На Елену, блядь, Николаевну.
Не она, конечно, но типаж тот же.
И фигурка и рост и цвет волос.
Вот только губы у Лены были другой формы, как-то посочнее что ли, и сама она поизящнее, потоньше, без блядского вульгарного налета.
И волосы подлиннее…
Как от нее пахло тогда свежестью
Так, стоп, блядь! Это уже не в ту степь куда-то…
Какого хера он вообще про нее вспомнил?
Не, нахер ее, нахер… Женаты и с детьми… Не наш вариант, не его.
Но как обломала его, виртуозно просто!
Скромная училка, блядь!
Он-то думал, это он играет, а оказалось, наоборот.
Данил задумчиво втянул ароматный кальянный дым, забыв уже, что собирался поплотнее пообщаться с заинтересовавшей его девкой, и опять, уже в который раз за эти две недели, прокрутил в голове свое фиаско, гадая, где он просел.
Что удивительно, до Лены, Елены Николаевны, блядь, его бабы постарше не интересовали.
Да и ее возраст он не считывал.
Пьяный был очень, просто удивился: красивая грудастенькая девочка. Стоит, смущается. Прикольно.
А она, оказывается, не девочка, а Елена Николаевна. Училка, блядь.
Потом увидел ее на улице, в мае. Они с парнями чего-то терли, несущественное, а она мимо прошла.
Красиво так прошла, задом повиливая в узкой юбке.
Он ее даже не узнал. Сначала. Проводил взглядом. Пощурился на аппетитный зад, порылся в памяти.
И пошел следом, не обращая внимания на прикалывающихся друзей.
И имя ведь ее вспомнил, хотя Таблетка тогда только один раз сказала, да и нажрат был изрядно.
Елена Николаевна. Лена.
Оказывается, люди еще ходят в библиотеку! В век интернета, когда все абсолютно можно получить, не выходя из дома. Уж он-то в теме, не было бы интернета, не было бы бизнеса.
В полумраке читального зала она казалась настолько далекой, неприступной и погруженной в свои мысли, что Данил, впервые в жизни, слегка напрягся, и не смог просто подойти поздороваться.
Вышел на крыльцо, прикурил, посмеялся с удивлением над собой, а тут и она вышла.
На свету, само собой, она девочкой не выглядела. Да и неприступной сухой дамочкой тоже.
Особенно Данилу понравилась ее внезапная дрожь ресниц, когда она его вспомнила.
Сразу вспомнила, хоть и шифровалась.
Не, все-таки хватка у него, как у бульдога, ни одна девочка не забывает, если хоть раз с ним пересекается.
Солнечный мальчик, блядь. Запоминающийся.
Дальше дело техники. Подхватить под локоток, не обращая внимания на неловкие возражения, проявить галантность, женщины это любят, проводить, не прекращая молоть языком. И улыбаться, улыбаться, зная, как ему это идет, как бабы тают от этого, как ведутся, и не могут потом отказать.
Ну
Но тут вышел прокол. Лена сказала твердое “нет”, махнула хвостом и свалила, не оглядываясь.
Может и хорошо, что не оглянулась, а то бы удивилась сильно. Потому что злость он тогда еле сдержал.
И, отслеживая ее удаляющуюся аппетитную фигурку, решил, что непременно наведается сюда вечерком, подождет.
И подождал бы, но приятели своими подколами сначала выбесили, а потом уговорили отдохнуть в новом клубешнике в соседнем городке.
А потом работа, все как-то недосуг было, не до того.
А потом он решил, что ему это все нахер не надо.
Ну смешно же: какая-то баба, училка, тридцатник ей точно, а может и больше.
Не, любители на это дело есть, он даже как-то пил с одним таким. Так тот клялся, что тридцатилетние бабы, а особенно разведенки, трахаются так, что дым из ушей валит.
Типа последний всплеск перед финалом.
Он поржал тогда. Но не проникся. Ему всегда хватало молодых девочек. И секс вполне устраивал. Часто даже очень устраивал.
В июне на пляже он ее заметил сразу.
Она как раз из воды выходила, и он пожалел, что не успел сделать видео. Чтоб потом в слоу мо прокрутить. Потому что это было охренеть, как красиво.
И какого, спрашивается, хера, она все время в эти мешки рядится? Такую фигурку скрывать, это преступление просто!
Ноги его сами понесли поближе. И не зря, не зря!
Как только удалось оторвать глаза от затвердевших сосков, очень отчетливо проглядывающих через мокрую ткань купальника(а это было непросто, совсем непросто!), Данил удивился, насколько юным и нежным было ее покрасневшее лицо с ярко проявившимися от солнца веснушками.
Она стояла совсем рядом, вода капала с мокрых волос, стекала по груди на живот и бедра, и Данил подумал, что было бы очень кайфово попробовать поймать прозрачные капельки. Губами.
Он решил не играть больше, не строить из себя тупенького веселого мальчика, тем более, что она задала вопрос в лоб.
Вот только ответ ей почему-то не понравился.
А Данил чего-то разозлился. Опять. Сильно. То ли от отказа, то ли от ее покровительственных интонаций. Учительских.
Он не хотел пугать, по-хорошему хотел. Не сложилось.
Губы у Лены были свежие, вкусные, от волос пахло речной водой, и этот прозрачный чистый аромат с каленой примесью песка взбудоражил не на шутку.
Она не сразу начала сопротивляться, и Данил поставил себе в мозгу плюсик.
Да и после отбивалась довольно невнятно. И взгляд был говорящим.
Поплыла Елена Николаевна.
Уж это он очень чётко считал. Все-таки опыт – вещь великая.
Он щурился на ее стремительно удаляющуюся фигурку, и улыбался.
Пусть побегает.
А он посмотрит.