Лето, до нашей встречи
Шрифт:
— Чтооооо? — спросила Лиз.
— Лучше так, чем после сотни прыжков каждый будет тянуть за косички Сару Мэннинг, — сказала Кэми. — Большинство детей из Разочарованного дола поют эту песенку.
— Одна из причуд городка, — сказала Анджела. — Как родственные браки.
— Моя бабушка из Японии, — заметила Кэми. — Скорее всего, во мне меньше кровосмешения, чем в тебе. Анджела же считает себя крутой, потому что родилась в Лондоне.
— Я считаю себя крутой по
— Что за Лидберны? — спросила Лиз.
— Линберны, — сказала Кэми. — Линберны наблюдают с холма.
Городок, к которому лагерь находился ближе всего, Разочарованный дол, лежал в долине. С определенных мест в лагере можно было разглядеть большую часть города. Но, когда Лиз смотрела в указанном Кэми направлении, она видела, что один дом располагался выше остальных. Он стоял на возвышенности и смотрел на долину. Лиз видела только заднюю часть дома, желтый камень и сверкающие окна, но уже по этому виду она могла сказать, что здание было массивным.
— Они были главной семьей в городе. До исчезновения двух сестер Линберн, — удовлетворенно сказала Кэми. — Это загадка. Ауример Хауз пустует на протяжении многих лет.
— Если не считать вламывавшихся туда злоумышленников, — сказала Анджела.
— Анджела, я бы никогда такого не сделала, — воскликнула Кэми. — Я просто проверила несколько дверей и заглянула в несколько окон. Уверена, законом это не запрещено.
Она заметила, что кто-то безнадежно запутался в скакалке, и побежала вызволять девочку.
Порой Кэми говорила тревожные вещи, но она была несомненно деятельна, расторопна и полна энтузиазма. И Лиз начала расслабляться.
Что оказалось ошибкой.
* * *
Прогулки по лесу иногда доходили до Марчтона, городка неподалеку от Разочарованного дола. Если дети вели себя образцово, каждому разрешалось купить себе по конфете.
Приходилось следить более чем за тридцатью детишками. Лиз была достаточно отвлечена, чтобы заметить нечто подозрительное, поэтому даже не заметила возле кассы парня в толстом пальто, пока не услышала крик одного из детей.
Она заглянула в проход между стеллажами с крупами и детскими товарами и увидела, как блеснул нож. Она также увидела Кэми и Анджелу, немедленно оттолкнувших детей назад.
Пока все шло неплохо в этой ужасной ситуации, но затем Лиз увидела Кэми, которая перехватила взгляд Анджелы и приподняла бровь. Она заметила едва уловимый кивок Анджелы в ответ.
Кэми бросилась на парня. Он пошатнулся и налетел на Анджелу, которая внезапно оказалась на коленях, упираясь руками в пол. Он зацепился за нее, словно за натянутую проволоку, и тяжело повалился на спину.
Анджела, из своего положения на полу, положила руку ему на грудь. Кэми приземлила ногу, обутую в розовую туфельку, которая завязывалась на лодыжке черными лентам, на запястье руки с ножом. Затем она наклонилась и забрала его.
— Это не игрушки и никто не должен с этим играть, — сказала Кэми детям. — А теперь, кто быстрее всех добежит до телефона и позвонит в полицию?
Все закончилось благополучно. Но Лиз подумала в ту минуту, что в возрасте двадцати трех лет с ней случится сердечный приступ, прямо перед полками с кукурузными хлопьями.
* * *
— Вы обе должны понимать, что такое не всегда пройдет, — сказала она Анджеле на следующий день. — Вы не можете просто так совершать подобные поступки.
— Я ничего по собственной прихоти не делала, — растягивая слова, сказала Анджела. — Таким образом, не понимаю, почему ты выговариваешь это мне.
Лиз посмотрела на Кэми, которая только что подошла к калитке, и, смеясь, покачивала крикетной битой.
— Эй, — позвала она. Её темные волосы блестели на солнце, а глаза горели вызовом. — Подойди сюда.
— Лучше всего позволить ей действовать по-своему, — сказала Анджела. — А теперь, если позволишь...
Она открыла модный журнал и начала читать. В конце концов, сконцентрированная сила ее игнорирования заставила Лиз встать и помочь Кэми.
Лиз была не единственной, кого напугала маленькая выходка Кэми и Анджелы.
Стоял вечер, и дети записывали наиболее запомнившиеся мгновения, произошедшие с ними за день. Лиз была озадачена потребовавшимся количеством клея с блеском; день в основном прошел неблестяще.
Сара Мэннинг подняла руку.
— А я могу нарисовать своего невидимого друга? — спросила она.
— Гмм, ну... — сказала Лиз.
— Ну, разумеется! — сказала Кэми. — Важная часть твоего дня, я права?
— Понеслась, — пробормотала Анджела, сидя за столом. Она запретила всем детям сидеть рядом с ней, хотя на расстоянии стояла парочка десятилетних мальчишек и с почтительным благоговением поглядывала на неё.
— Не слушай её, — сказала Кэми и провела ладонью, как бы защищая, по косичкам Сары. Взгляд ее мечтательных глаз казался еще более отдаленным, чем обычно. — Если ты за него переживаешь, и он делает твой день лучше, то какая разница, что думают другие?
Сара озадаченно посмотрела на Кэми.
— Минди — девочка, — сказала она. — Кроме того, она — невидимый гигантский дракон, который всегда за мной приглядывает и ждет, когда можно будет извергнуть пламя из своей пасти на всех моих врагов.
— Ну, разумеется, — невозмутимо ответила Кэми. — Похоже, такой друг очень полезен. Не могу понять, почему у меня нет такого. Дракон — это, бесспорно, самый удивительный зверь. Пламя и полет. Два потрясающих ощущения, которые прекрасны в сочетании. Они намного превосходят человека.