Лето любви

Барри Максин

Фредерика покачала головой.

– Ты не понимаешь, – упрямо настаивала она на своем. – Ты все неправильно понял. Все совсем не так. Клянусь тебе!

– Фредерика, милая моя, тебя просто обманули, – мрачно возразил Лоркан.

Ему совершенно не понравилось упрямое выражение ее лица. Кто бы ни был этот проходимец, он крепко держит ее в руках. Лоркан был в бешенстве. Почему она так его защищает?

– Этот человек намерен хорошо заработать, – сквозь зубы проговорил Лоркан. – А если мошенничество обнаружат, то расплачиваться будешь ты, а не он.

Фредерика

расплакалась. Она не могла удержать слезы. Сейчас у нее уже не было сомнения в том, что каждое сказанное им слово – правда. Он верит в ее невиновность. Он любит ее. Готов биться за нее в этой сложной ситуации. Страдания, которые она пережила за все эти дни и бессонные ночи, внезапно забылись. Она ощутила прилив чудесного, глубокого облегчения.

Лоркан схватил ее в объятия и, крепко прижимая ее к себе, стал укачивать, как ребенка. Фредерика плакала так сильно, будто сердце у нее разрывалось.

– Ты н-н-не понимаешь, – икая, бормотала она, стараясь вырваться из его объятий. Ей хотелось посмотреть в его необыкновенное, красивое, любящее лицо. – Все н-не т-так, как ты д-думаешь. Я…

– Нет, это ты не понимаешь, – настаивал Лоркан, гладя ее по голове. – Из-за тебя я хотел забрать отсюда картину, – сказал он.

Лоркан почувствовал, как Фредерика застыла на месте.

– Взять ее? – переспросила она. Слезы ее мгновенно высохли. – Взять куда? Почему? – настойчиво спросила она.

– Взять, чтобы сжечь, – сказал Лоркан. – У меня дома есть для этого все необходимое.

Фредерика утерла слезы. Она внимательно смотрела ему в лицо, пытаясь понять, не обманывает ли он ее.

– Можно, я пойду с тобой? – спросила она, глядя на него полными ожидания и страха глазами.

Если Лоркан в самом деле собирается сжечь картину, то наверняка не будет возражать против ее присутствия.

Лоркан задумался. Наверное, она боится этого неизвестного мужчины?

– Конечно, ты можешь пойти со мной, – согласился он.

– И наблюдать, как ты будешь сжигать картину? – настаивала она.

Лоркан кивнул.

– Да. Мы сожжем ее вместе, – с энтузиазмом согласился он. – И таким образом освободимся от этой проклятой вещи.

Фредерика рассмеялась. На какой-то момент она подумала… О, как она ошибалась!

– Хорошо, – согласилась она.

Лоркан облегченно вздохнул и прижал Фредерику к груди. Его губы, крепкие, сильные и жадные, прильнули к ее губам.

Фредерика прижалась к нему, совершенно счастливая. Сердце ее пело от радости, кровь кипела.

– Ах, Лоркан, – пробормотала она, когда он оторвался от ее губ и поднял голову.

Стук в дверь заставил их застыть на месте. Лоркан, оглянувшись на дверь, тихо сказал:

– Пойди посмотри, кто там.

Фредерика кивнула и пошла к двери. Ей казалось, что за дверью она обязательно увидит инспектора Брей-на, но это была лишь дежурная из привратницкой.

– Привет, дорогая, – бодро сказала она, – это было для тебя в привратницкой. Решила занести, все равно шла мимо твоей комнаты.

Она протянула Фредерике письмо и, с любопытством взглянув на красивого мужчину, приветливо улыбнулась

ему.

– Спасибо, Эди, – пробормотала Фредерика и быстро захлопнула дверь в комнату.

Она взглянула на конверт и сразу узнала знакомый почерк. Это было письмо от отца. В левом углу конверта было написано: «Срочно». Фредерика вскрыла конверт, достала письмо и принялась читать его. Она не замечала, как внимательно наблюдает за ней Лоркан. Его радостное настроение испарилось, и ревность, как дикий хищник, снова принялась терзать его. Несомненно, это было письмо от проходимца, который втянул Фредерику в отвратительную авантюру. Почему-то Лоркан был уверен в этом. Фредерика быстро прочитала письмо. Оно было короткое и по существу.

Мать обнаружила пропажу картины Форбс-Райта. Он объяснил ей, что картина на реставрации. Должен ли он теперь признаться, что продал ее, или Фредерика действительно скоро завершит работу? Ему необходимо это знать. В любом случае он уже уведомил страховую фирму о продаже картины. Ей нужно будет позвонить отцу и подтвердить, что ему придется запастись лекарствами, признаться во всем матери и пережить скандал. Девушка подняла голову от письма, чтобы показать его Лоркану. Сказать, что нет никакого сообщника, никакого обманщика, который собирался нажиться на ней. Это просто ее отец, которому она хотела помочь. Но на лице Лоркана она увидела непонятное, напряженное и злое выражение.

– Ты ведь не собираешься разрешать мне сжечь картину? – с показным равнодушием спросил он.

– Нет, – ответила ошеломленная Фредерика. Конечно, она собиралась разрешить ему сжечь картину.

– Лоркан… – Она протянула руку, чтобы удержать его, но не успела. Он был уже у двери.

– Оставь, Фредерика, – усталым голосом сказал Лоркан. – Не говори ничего.

Он вышел из комнаты, даже не закрыв за собой дверь. Фредерика кинулась за ним, хотела окликнуть, но передумала. Нет. У нее есть идея получше. Она заберет эту проклятую картину домой. Пусть детектив Ричард Брейн едет вслед за ней. И тогда все узнают, что ей скрывать нечего. Потом Фредерика невесело засмеялась. Она так увлеклась, проверяя, на ее ли стороне Лоркан, честен ли он с ней, может ли она ему доверять, что совершенно забыла о другом. У него ведь тоже было полное право проверять ее. Ни она, ни Лоркан не смогут быть счастливы до тех пор, пока не докажут друг другу свою любовь раз и навсегда.

В субботу делегаты конференции очень приятно провели вторую половину дня. Одни осмотрели прекрасный ботанический сад, другие приняли участие в прогулке от моста Магдалены до реки Черуэл. Некоторые делегаты, следуя традиции, отправились по магазинам. Рив и Эннис сели в автобус и поехали на улицу Мармеладная дорожка, в свое роскошное временное жилище. Они шли, держась за руки, к своему любовному гнездышку. На лице Эннис сияла счастливая улыбка.

– Знаешь, я буду всегда вспоминать Оксфорд, – мечтательно произнесла девушка, – как город, где влюбляются. У нас ведь все могло быть гораздо хуже, правда? – прошептала она.