Лето ночи
Шрифт:
Тело миссис Даббет стало подниматься, полосы мясистой паутины разорвались с тихим чавкающим звуком. Ее веки бешено мигали над белыми глазницами. Лоренс изо всех сил пытался вырваться из опутывавших его веревок, когда учительница направилась к нему.
Доктор Рун поднял Дейла за воротник рубашки и принялся трясти.
– Будь ты проклят, – выдохнул он прямо в лицо Дейла. И, выбросив его за дверь, шагнул следом.
Черный силуэт Ван Сайка склонился над Майком.
Джим Харлен перепрыгнул через парту первого ряда, пытаясь прийти друзьям на помощь, но толстая спираль веревки все еще болталась за его плечом,
Когда Солдат склонился над ним, Харлен истошно закричал.
На лестничной площадке, за дверями класса, Дейл успел увидеть брата, все еще борющегося с веревками, которые держали его прикованным к стулу, но в ту же минуту доктор Рун набросился на него, схватив за горло, поднял в воздух и перекинул через перила.
Дейл услышал, как его собственные каблуки ударились о перила, и увидел, что висит над двадцатипятифутовой пропастью, а в его горло глубоко вонзились пальцы директора. Дейл отбивался и царапался, пытаясь дотянуться до его лица, но доктор Рун, казалось, не чувствовал боли. Он смахнул кровь с глаз и еще сильнее сжал горло мальчика. Дейл почувствовал, как темнота застилает глаза, поле зрения неожиданно резко сузилось, и в ту же минуту все здание задрожало. Рун отступил от перил, продолжая сжимать его горло, лестничная площадка вибрировала, как утлое суденышко в бурном море, и они оба покатились по старым половицам пола, когда вонь бензина заполнила воздух.
Борясь с головокружением и последствиями контузии от удара, Кевин пытался рассуждать логически. Прежде всего его интересовало, почему, несмотря на невообразимый грохот удара грузовика о стену школы, тут еще не собралась толпа людей. Тут мальчик моргнул от новой ослепляющей вспышки молнии и оглушительного удара грома и умно кивнул сам себе. Ага. Понятно.
И снова стал размышлять. Ему необходимо пламя, вспышка… что могло бы воспламенить бензин? Конечно, отцовская зажигалка, но она где-то потерялась. Кроме того, вспышку могли бы обеспечить твердый камень и лист стали. Кевин пошарил в карманах, но не нашел там ни камня, ни стали. «Что, если я буду стучать камнем по стальной цистерне, пока не появится искра?» Неплохая мысль, но не совсем правильная. Кевин решил отложить ее в качестве альтернативного плана.
Он подошел на двадцать футов ближе к грузовику, шлепая босыми ступнями по лужам бензина. Босые ноги. Каким-то образом он лишился башмаков, выбираясь в спешном порядке из кабины. Кожей он чувствовал холод бензина, но там, где были царапины, жидкость обжигала. Правое запястье стало распухать, рука висела неловко и как-то неправильно.
«Рассуждай логически», – велел себе Кевин Грумбахер. Он сделал еще несколько шагов и присел на относительно сухой участок тротуара, чтобы подумать. Ему необходимы пламя или искра. Как он может их добыть?
Мальчик задумчиво глянул в небо, но молния не собиралась ударять прямо в грузовик, хотя разряды ее были чудовищно сильны. Пока не собиралась. Возможно, позже.
Как насчет электричества? Он мог бы пробраться в кабину и включить ключ зажигания, посмотреть, не дадут ли искру батареи. Судя по запаху, одной искры было бы вполне достаточно.
Нет, это не подходит.
Кевин нахмурился. Возможно, если он приляжет и несколько минут спокойно отдохнет, то ответ придет сам собой. Участок, на котором он сидел, выглядел вполне удобным и располагающим к отдыху.
Он сдвинул в сторону мешающий камень и опустил голову на цемент. Какой-то предмет, похожий на камень, мешал ему устроиться удобнее.
Кевин снова сел, подождал следующей вспышки молнии, пронзившей ночь, и поднял с гравия отцовский автоматический кольт сорок пятого калибра. Рукоятка была сломана. На стали виднелись царапины.
Кевин отер кровь, заливавшую глаза, и прищурился на протекавшую цистерну, находившуюся в двадцати ярдах от него. «Почему я должен сделать это с отцовским грузовиком?» Но ответ не казался важным. Возможно, он подумает об этом потом. Сначала нужно добыть искру или пламя.
Он повертел в руках пистолет, уверился, что ствол не забит грязью, и старательно стер с него пыль. Кажется, положить оружие обратно, без того чтобы отец не заметил, что его кто-то брал, уже невозможно.
Кевин поднял пистолет и снова опустил его. Нужно ли сначала зарядить его? Нет, он так не думал. Отец не любил носить с собой заряженное ружье, когда они отправлялись на пруд Хартли поупражняться в стрельбе.
Кевин зажал автоматический пистолет между коленями и левой рукой щелкнул затвором. Патрон вывалился и покатился по тротуару, стала видна влажная щель магазина. Проклятье. Один патрон он все-таки зарядил. Сколько же их там осталось? Надо подумать… семизарядный магазин минус один патрон… В данный момент с математикой у Кевина не ладилось. Возможно, позже.
Левой рукой он поднял пистолет и прицелился в цистерну. Грянувший в этот момент удар грома сделал звук выстрела похожим на слабый щелчок. Если вы не можете попасть в дверь сарая, то вам лучше даже не пытаться. Ладно, это потому, что он слишком далеко.
Кевин попытался встать на ноги, но голова сильно кружилась, и он без сил опустился обратно. Хорошо, он будет стрелять отсюда.
Он вспомнил, что теперь надо передернуть затвор, и снова прицелился, глядя прищуренным глазом сквозь низкую мушку. Интересно, от удара пули возникает искра или открытое пламя? Он не мог вспомнить. Чтобы выяснить это, есть только один путь.
Отдача ударила его здоровое запястье. Он опустил пистолет и глянул на цистерну. Ни искры, ни пламени. Или он просто промазал? Мальчик снова поднял дрожавшей рукой пистолет и дважды выстрелил. Ничего.
Сколько пуль у него теперь осталось? Две или три. По меньшей мере.
Кевин тщательно прицелился в кружок стали, видневшийся сквозь мушку, и медленно, как учил его отец, нажал курок. Раздался звук, похожий на удар молотка по железному листу, и Кевин торжествующе усмехнулся. Но усмешка тут же сменилась гримасой разочарования.
Ни пламени. Ни искры. Ни большого взрыва.
Сколько еще пуль у него осталось? Возможно, ему следует вынуть магазин, высыпать пули и пересчитать их. Нет, лучше не так, лучше пересчитать гильзы, вывалившиеся на тротуар. Вон две или три из них поблескивают в свете фонаря, но потратил ли он только их?