Лето ночи

Симмонс Дэн

За Каттон-роуд лес исчез почти полностью, за исключением нескольких пирамидальных тополей, росших вдоль протоки, и редких рощиц между полями. Дейл принялся размышлять над тем, что он, собственно, намерен делать и каковы могут быть последствия. А что, если его поймают с биноклем в руках, наблюдающего за домом Куков? А вдруг существует специальный закон, запрещающий такую слежку? Что, если его застукает пьяный отец Корди или еще кто-нибудь из ханыг, ошибающихся на свалке? А если он уронит и разобьет бинокль?

Дейл зашвырнул палку подальше и пошел вперед, придерживая рукой кожаный футляр.

Вся эта

затея чистое безумие.

По левую руку вдали показалась крыша масложирового завода. Однако никакого красного грузовика, выскакивающего из-за кустов, чтобы раздавить его всмятку, Дейл не замечал. Вскоре он почувствовал вонь свалки и увидел за деревьями дом Корди.

Дейл спустился с насыпи и заскользил по мокрой траве, стараясь придерживаться мест, где деревьев было побольше. До дома еще оставалась добрая сотня ярдов, поэтому в зарослях он мог чувствовать себя в относительной безопасности: ни с дороги на свалку, ни с насыпи его не могли увидеть. Подобраться к нему неслышно тоже было невозможно: хруст сухих веток выдал бы чужака. Дейл нашел укромное место между двумя деревьями и огромным кустом, навел бинокль на дом Корди и принялся изучать обстановку.

Жилище Корди представляло собой нечто несусветное. Трудно было представить, что в таком крошечном доме каким-то образом умещаются четверо взрослых – два дяди Корди жили вместе с ними – и целый выводок ребятишек. По сравнению с этим хлевом лачуга Дейзингеров и крысоловка Конгденов казались просто дворцами.

В лощине у въезда на свалку ютилось три хибары, которые трудно было назвать не то что привлекательными, но хотя бы пригодными для жилья. Та, что принадлежала семейству Куков, была самой отвратной. Все они были сляпаны из шлакобетона, при этом дом Корди заваливался назад и одновременно набок, словно лодка, выброшенная на берег штормом. Всего лишь в тридцати ярдах от него на опушке леса и по берегам протоки густо росла высокая трава, но двор представлял собой сплошное месиво грязи, перемежающееся отвратительными черными лужами и почти сплошь усыпанное мусором.

Как и большинство ребят, Дейл обожал копаться во всякого рода мусоре. Если бы по свалке не сновали полчища огромных крыс и поблизости не селились люди, подобные Конгденам и Кукам, он и все остальные мальчишки проводили бы здесь все свободное время, исследуя ценные залежи в поисках чего-нибудь интересного. Впрочем, и при нынешнем положении дел Велосипедный патруль уделял городским помойкам особое внимание и усиленно занимался их исследованием. Люди часто выбрасывали неожиданные и поистине прекрасные вещи. Однажды Дейл с Лоренсом нашли самый настоящий шлем танкиста – из натуральной кожи, с мягкой подкладкой и надписью на немецком языке внутри. Лоренс до сих пор надевал этот шикарный головной убор всякий раз, когда шел играть в футбол. В другой раз Дейл и Майк обнаружили огромный умывальник и притащили его в курятник к Майку, но мистер О’Рурк велел им быстренько отнести его обратно.

Как бы то ни было, мусор – это классная вещь.

Но только не такой. Позади дома Корди валялись ржавые пружины, расколотые унитазы – хотя Дейл сам слышал, как Корди говорила, что у них туалет во дворе, – разбитые ветровые стекла автомобилей, острые края которых торчали из густой травы, пришедшие в полную негодность детали машин, похожие на останки

чудовищных роботов, сотни ржавых консервных банок с измятыми, зазубренными по краям крышками, поломанные трехколесные велосипеды, выглядевшие так, словно многотонный автомобиль не один день ездил по ним взад и вперед, выпотрошенные, покрытые плесенью куклы, уставившиеся в небо мертвыми глазами…

Потратив по меньшей мере десять минут на внимательное изучение заднего двора участка Корди, Дейл наконец опустил бинокль. «Какого дьявола они делают с этим хламом?» – недоуменно подумал он, потирая уставшие глаза.

Шпионничанье, как выяснилось, было довольно скучным делом. Через полчаса ноги у Дейла затекли, кожа зудела от укусов насекомых, духота и палящий зной заставили сердце учащенно биться… И за все это время он успел увидеть только, как мать Корди вышла развесить белье на веревке – простыни были совершенно серыми и в каких-то ужасных пятнах – и заодно прикрикнуть на двух чумазых маленьких отпрысков, которые сидели в самой глубокой из луж и брызгали друг на друга грязной водой. При этом малявки без конца ковыряли в носу и вытирали пальцы о собственные штаны.

Ни малейшего признака Корди. Ни малейшего намека на то, что он ищет. А что именно он, собственно, ищет? Нет уж, дудки! Пусть Майк сам следит за этой придурочной Корди Кук, если ему так нужно.

Дейл был готов бросить это занятие, когда услышал шаги. Кто-то шел по железнодорожной насыпи. Он присел, заслонив бинокль так, чтобы отблеск солнца в линзах не выдал его присутствия, и попытался разглядеть, кто это. Сквозь листву Дейл увидел мелькание ног в вельветовых штанах, узнал знакомую походку.

«Какого дьявола здесь делает Дуэйн?»

Дейл перебежал на другое место, чуть задев при этом ветки кустарника, но откос железнодорожного полотна по-прежнему заслонял обзор на добрую сотню футов к северу, и, пока Дейл нашел подходящее место, откуда можно было что-то разглядеть, разглядывать уже было нечего.

Дейл направился было обратно к прежнему посту наблюдения, но движение какого-то серого пятна между деревьями привлекло его внимание, заставило присесть и снова приложить к глазам бинокль.

Через лес целеустремленно шагала Корди, направляясь к железнодорожным путям. В руках она держала двустволку.

У Дейла подогнулись колени. Что, если Корди заметит его? Ведь она сумасшедшая. Нет, правда, это не просто слова, а самый настоящий факт. Год назад, когда они учились в пятом классе, в школе появился новый учитель музыки – мистер Алео из Чикаго. Корди его почему-то невзлюбила и накатала письмо, в котором сообщила, что науськает на него своих собак и они поотрывают ему руки, ноги и все остальное. Прежде чем собственноручно вручить учителю, она прочла свое послание всему классу на школьном дворе.

По-видимому, именно обещание поотрывать «все остальное» и послужило причиной ее временного исключения из школы. Мистер Алео отбыл из Элм-Хейвена и, не дожидаясь окончания учебного года, вернулся в Эвансвилль.

Нет, Корди определенно сумасшедшая. И спорить нечего. Если она заметит Дейла, то вполне может погнаться за ним и, не моргнув глазом, ухлопать.

Дейл распростерся на траве, стараясь не только не дышать, но и не думать, поскольку был уверен, что все сумасшедшие еще и телепаты.