Лето осени
Шрифт:
И вряд ли смерть
его остудит.
Твоя Любовь во тьме не прячется
От бед, Любови предназначенных.
Твоя Любовь — не слез заказчица,
А песен, ею же оплаченных.
С трудом великим землю выдолбя
Не больше чем на треть от четверти,
Решили люди: время — выгода
Для тех, кому лететь в бессмертье.
В январь твой гроб не опускали:
Зарыв разверстую могилу,
Глядели в солнечные
...А я – глядела через силу.
власть света
...Только он оживляет сияньем капели
Дом без сердца, хрущёвку-панель.
Вот стучит он настойчивым клювом грачиным:
«Тут я! Тут! Принимайте! Тук-тук!..»
...И уходит на цыпках печаль без причины:
Просто с севера просто на юг.
Юг, он тем и хорош, что огнем
без оглядки
Завлечет вас апрельский миндаль –
И восторг ваш, с печалью играющий в прятки,
Потеряет навеки печаль.
поединок
Снова снег – и я не в настроенье:
Надоели шалости весны!
Из-под снега редкие растенья,
Там, где есть проталины, – видны.
То есть не растенья, а всего лишь
Позапрошлогодняя трава...
Нагнетать ток-разум ты неволишь
Оттого, что очень не права?
Новое приходит в мир по веснам,
Обнажая старое,
пока
Доброю подстилкой – черноземом! –
Старому не стать для новичка.
Знай же: саблевидная травинка
К свету пробивается из тьмы
Как наглядный признак поединка
Лета с оголтелостью зимы.
вина
Предвидел он – с ним жить не просто:
Все видеть будет он насквозь...
...И вот – у скромного погоста
Его земли целую горсть.
Ушел – и встало все на место.
Ушел навек – и разрубил
Стальным ребром мужского жеста
Тот узел, что меж нами был.
И мне закрыл мой путь к другому,
Кто в мыслях, может, и возник,
Погостом слишком близким к дому,
Коль – через стройку – напрямик.
Уж сколько зим, уж сколько весен
Прошло, а вижу наяву –
Как гибнет ликом светоносен...
...С тех пор – во тьме вины живу.
* * *
Уходит музыка из тела.
Уже походка тяжела.
Зачем – почти до слез – хотела
Те, за спиной, иметь крыла
До самой старости?.. А может,
Едва касаяся земли,
С пристрастьем думала: поможет
Касанье музыку продлить?
...Перебирать земные струны –
Как бы взъерошивать вихор
Тому, кто в жизни – в годы юны
Не слышит музыки в упор,
Тому, кому ветров кантаты
Во славу сосен, их корней –
Всего лишь только варианты
Бессчетных дней?
два монолога
1
Дай, Боже, разума! – прожить
Мне полосу дождей безбожную!
Когда дожди устанут лить –
Мой долг их чувствовать всей кожею
Еще десяток лет спустя...
...Насквозь пропитан сумрак влагою!..
Жила бы если б не грустя,
Я не была бы русской бабою.
А кем была бы?.. Да никем.
И возвышаться нет желания.
Сейчас — хотя б не манекен
И не загадка мироздания.
И мне лить слезы, причитать
По тем сынам в руинах Грозного!..
(Остались, скорчившись, лежать
В наплывах воздуха некрозного.)
Я бабий пестую порыв
К Любви... Неужто, ей скудея,
Всесильна Женщина Россия,
Им лица смертью остудив?
2
Да будет марта снежный наст
Разбужен музыкой капели!..
Наступят марты и апрели,
А счастья, может, Бог подаст.
Так скажут гражданам и мне
Отцы кремлевские с экрана.
...Хоть жировать народу – рано,
Я «пожирую»... На волне –
Нетленный парус: в чуткий сон
Вошел он – вплоть до горизонта.
«Горячих точек» – нет. Нет фронта.
И ветром друг не унесен
Туда, где нет ни зим, ни лет.
...Заштриховать от жизни след
С зарубцевавшимся инфарктом –
И по волнам-морям – за мартом,
Презрев на пиршества запрет.
сон в мае
Жестока эта белизна,
Что в плен берет, и – ослепляя,
Мне не дает хотя б узнать
Длинна ли ночь в покоях мая?
Снегов ночуют лепестки
В садах седых под облаками,
И зажимает грудь в тиски
Мне страх... Он выдаст с потрохами
Меня, хотящую тонуть:
Войти в снега, как входят в пену
Прибоя, пасть ему на грудь –
И уступить безволья плену.
* * *
Как странно жить, тебя не видя,
И говорить, что ты – вблизи.
...Из старых книг возникни, витязь,
Старинным пылом порази!
Характер твой на память зная, –
Не доброту – отвагу чту.
...А власть черемушного мая