Лето Преисподне
Шрифт:
– Почему?
– Потому что, то, что я могу, дано мне прямо здесь, на этом Полигоне. Я могу и хочу одно и то же… Я думаю, ты понимаешь, о чем я?
– Примерно… Это здорово.
– Именно, это здорово. Поэтому в твоем лице мне нужен, ну… не столько работник, сколько собеседник. Тебе придется прочувствовать мою философию работы, так сказать, и следовать ей. Это – самое сложное. На нашем пути будет много соблазнов, и ты захочешь сделать так-то, а не так-то. И, я предупреждаю тебя сейчас, твоя главная задача не делать неправильно, а делать так, как надо мне и нашей цели.
– Идет, по рукам…
– Ты уверен?
– You’re the Boss…
– Отлично! Тогда держи
– ОК.
– Это очки комбинированные, в них VR и AR, аугмент и виртуалка. Стоят кучу бабок. Это усилитель, а это распределитель, не перепутай, там подписано.
– И что мне с ними делать?
– Ну, ты же, наверное, мечтал увидеть свой проект не на экране ноутбука, а в полном, так сказать, объеме? Вот и побалуешься дома.
S
01
E
02. Уязвимость
Январь.
Теперь мы мотаем назад. Еще ничего толком не слышно о ковиде, по крайней мере, на уровне массового сознания. Сонный январь, иногда метет снег, иногда дорожки перед домом сухие, но в целом ничего не происходит. По утрам гастарбайтеры в желтых робах обихаживают асфальт своей жэкэхашной утварью. Под окном идет стройка какой-то школы…
В далеком Ухане под самый Новый год что-то обнаружилось, произошло, появился нулевой пациент, потом пациентов стало несколько, затем много, и вот уже китайцы алармируют в ВОЗ…
Где-то в недрах уханьского рынка, гигантского, наполненного тысячами галдящих китайцев, толкающих ящики с едой, продающих морепродукты, а также черт знает что, вроде змей и летучих мышей, зародилась зараза, которая унесет сотни тысяч жизней по всей планете…
Вы когда-нибудь слышали про Ухань? Вот и Сеня не слышал. А меж тем это – гигантский промышленный и торговый город практически в центре Китая. Оттуда неизвестный вирус медленно, действительно медленно, но исключительно «верно» начал наступление на человечество. Пройдут месяцы, прежде чем границы закроются, а люди добровольно/принудительно отправятся на карантин. А пока все идет своим чередом.
Вы слышали про «уязвимость нулевого дня»? Так хакеры называют дыры в коде, которые еще пока неизвестны самим разработчикам продукта. Такие дыры вскроются уже после релиза, после того, как эти самые хакеры их расковыряют и научатся ломать программу. Вот, например, возможность взлома игровой консоли Nintendo Switch первой ревизии вполне проканает за уязвимость нулевого дня. На момент нашей истории «Свич» оставался единственной консолью восьмого поколения, в противовес PS4 и X-Box One, которую удалось взломать недоброжелателям…
Есть ли такая уязвимость у человечества? – задумывался в январе Сеня. Быть может, в христианстве это и называется «первородным грехом». Сеня мало рубил в религиоведении, но примерно представлял, что этим самым грехом и обозначается уязвимость человека, изначальная «греховность по умолчанию». Кажется, в христианстве же он снимается таинством крещения. Интересная информация, но что с ней делать?..
Сразу после появления ковида, иностранные конторы, с которыми работала фирма Семена, начало лихорадить, и они стали приостанавливать заказы на производство рекламы. Кое-какие проекты еще оставались, но фирме в считанные дни настал кирдык, поскольку кормилась она исключительно за счет иностранных заказчиков. Сеня подозревал, что его хитрые работодатели решили прикрыть лавочку раньше срока, потому что еще пару месяцев попахать было можно. Но бенефициары быстренько со всеми расплатились и, по слухам, свалили в Израиль. Сеня же оказался на улице с золотым парашютом и начал бухать.
Уязвимость Сени была довольно банальной. Он был алкашом. Вообще, об этом можно написать отдельную книгу: о том, как молодой организм, ничего не подозревая, подсаживается на употребление этанола. В детстве алкашка не кажется убожеством, а скорее наоборот – видится признаком мужества. При этом ты не уходишь в запои и почти не похмеляешься, просто через какое-то время «без пары троек бутылок» оказываешься просто не в состоянии ни пообщаться с людьми, ни вообще прожить.
Проблема в том, что вскрывается эта зависимость, когда минет уже лет десять, а то и пятнадцать. Алкогольный демон – простой, не изящный, лукавый, но довольно топорный. Алкоголизм не входит в «семь смертных грехов» католической традиции, но если представить, что в Аду за это дело отвечает какой-то отдельно взятый дух, то на души падших он – самый богатый. Он – популист, обещает всем одно и то же, и на его горькие и кислые (в зависимости от употребляемого продукта) речи ведутся миллиарды. Ни один препарат за всю историю не подчинил себе столько последователей, сколько алкашка, и если тотальный провал «Партии любителей пива» на выборах 95-го года в России и можно чем-то объяснить, так это бесконечным могуществом Того, кто на самом деле руководит мировым Мордором алкашей.
Эта бесконечная метафизическая орда, в обозе которой плелся Сеня добрую половину своей жизни, тянется из глубины веков в самые последние времена человечества, которые настанут далеко после всех «киберпанков» и «безумных Максов». И вот Сеня решил соскочить с этого адского локомотива истории…
Как-то само собой получилось, что уже почти надумав бросить пить из-за каких-то странных колик в кишечнике, Сеня внезапно очень люто заболел. Тогда еще никто в России и слыхом не слыхивал ни о каких ковидах, так что адовая температура, слабость на уровне трупа и прочие побочки не смутили ни участкового врача, ни самого Сеню…
Сейчас, конечно, можно нафантазировать, что благодаря ковиду, а это с большой вероятностью был именно он, Сеня… «прозрел», что ли, и в очередной раз в жизни бросил пить. Проблема была в том, что он не верил, что бросил окончательно, ведь это с ним уже бывало, и не раз.
Зато, оклемавшись, Сеня стал больше курить. У него остался подарок от начальника – устройство «айкос». Не особо адская или демоническая машинка, просто приемник для простеньких, негорьких стиков почти без дыма, пахнущих сеном. (Если бы я мог, то запросил бы за эти строки денег у фирмы «Парламент» в качестве компенсации за продакт-плейсмент…) Теперь Сеня курил в день полпачки аналоговых сигарет и пачку стиков. Думаю, можно прикинуть, что это вставало в копеечку…
А еще у Сени была другая интересная уязвимость. И гораздо более глубинная, чем алкоголизм. В детстве Сеня видел духов. Духов и потусторонние миры. В голове его все еще оставались смазанные воспоминания об этих самых мирах. Возможно, впервые он познакомился с ними, бредя в болезни, в районе пяти или шести лет…
Что же он видел? Он видел, как мир буквально двоится. Чувствовал, как от видимой и простой реальности отслаивается гигантская глыба реальности другой, потусторонней. Эта глыба была настолько велика, а смещение настолько большим и очевидным, что сам взор на эту плотную и твердую реальность другого порядка повергал маленького Сеню в бесконечный ужас.