Лето в Альбаросе
Шрифт:
— Да, тут вам можно поставить хорошую оценку. Вы, по крайней мере, начали понимать непоколебимую испанскую гордость, что позволяет многим бороться с судьбой там, где другие бы уже сломались.
— Спасибо за комплимент, — сказала она тихо.
— А вы уже догадались, почему здесь на виллах так все запущено и никто не хочет идти сюда работать?
— Ну естественно. Если им не платят, зачем они станут работать здесь?
— Нет, не только, — решительно сказал Брук. — Когда речь идет об испанцах, то деньги
— Вы имеете в виду, что у меня напор мини-трактора?
— Господи, нелегко вам сказать хотя бы маленький комплимент! — пожаловался он.
— Ну знаете, два комплимента подряд от вас в течение нескольких минут просто выбили меня из колеи!
Они уже проехали мимо первых домов деревушки Матаны и теперь поднимались вверх по склону к предгорьям. По обеим сторонам дороги террасами шли виноградники и оливковые рощи, но дальше, к западу, вставали только голые скалы в теплом розовом свете.
— А ваша ирригационная система тоже где-то здесь? — спросила Каран через пару миль.
— Нет, гораздо дальше на запад, на южных склонах гор, — сказал он.
— Это долгосрочный проект?
— Все зависит от масштабов, понимаете. Но та система, над которой я работаю, не самая большая в Испании.
— А вы работали в других областях страны над подобными сооружениями? — поинтересовалась Каран.
— Да, не раз. Одна была в местечке Гвадаррамас, в нескольких милях от Мадрида. Там лыжный курорт. Иностранцы считают, что Испания — это пропеченные солнцем пляжи, но ведь это очень гористая страна, и здесь много снега. А как красиво на вершинах в Пиренеях — потрясающе живописные горные долины. Потом, еще Кантабрия, ну и у нас, конечно, в Сьерра-Неваде.
— Да, я видела снежные пики, когда мы подлетали к Гранаде.
— А вы катаетесь на лыжах? — вдруг спросил он.
Каран призналась, что нет.
— Если не считать Шотландии, то в Англии нет особенно лыжных мест, а у меня отпуск всегда был летом, я ездила куда-нибудь на юг, в теплые края.
— Обычное дело, — процедил он. — Вам надо проявлять побольше страсти к приключениям. Если вам обязательно нужно солнце, то есть много курортов, которые могут вас этим обеспечить даже зимой, и не только в Испании. Вся Северная Африка, например, многие районы Средиземноморья, да мало ли где…
— Знаете, у меня не такая уж большая зарплата, — резко произнесла она. — К тому же хочу вам напомнить, что я здесь совсем не в отпуске, я не отдыхать сюда приехала.
Он вдруг улыбнулся ей лучезарной улыбкой, в которой все-таки присутствовал оттенок насмешки.
— Кстати сказать, как у вас идет покраска? — спросила Каран.
— Вы сами должны были увидеть, — насупился Брук Элдридж. — Если уж вы не можете отличить свежевыкрашенную
— Но я могу видеть только снаружи. Я не знаю, что у вас там внутри.
— Так же как и в прошлом году, — ответил он. — Если мне никто не дал краску и кисти, как, по-вашему, я могу выполнить эту работу?
— Вам не дали краску? — переспросила она. — Но я видела своими глазами, как один из рабочих поставил ее прямо у вас на крыльце всего лишь несколько дней назад.
— Охотно верю, — согласился он. — Но потом кто-то, возможно Поль или тот же рабочий, унес эту краску.
— Тут какая-то ошибка! Хорошо, я прослежу, чтобы завтра же вас обеспечили всем необходимым, — заявила Каран.
— Не указывайте мне, когда что делать. Завтра мне будет некогда этим заниматься. У меня есть и другие дела.
Каран собиралась возразить, что ремонт надо закончить по возможности скорее, но они уже въехали в маленький городок. Повсюду стоял грохот и непонятный шум, и она никак не могла понять, откуда он исходит. Били в колокола, но еще звучали и какие-то инструменты.
— Надеюсь, мы не опоздали к апогею праздника, — пробормотал на ходу Брук, остановив машину в маленьком переулке.
Он торопливо повел Каран по улицам. Теперь в их уши ворвался мощный звон. Мужчины и мальчики ходили от дома к дому, звоня в колокольчики, якобы для сбора денег. У некоторых в руках были гитары или металлические кастаньеты, некоторые колотили в маленькие барабанчики, в общем, все старались производить как можно больше шуму. Брук зажал в руке немного мелочи и совал монетки в холщовые мешки, которые протягивали ему дети.
На площади перед церковью собиралась процессия, и Брук достал свой фотоаппарат.
— Знакомы со стенографией? — неожиданно обратился он к Каран.
— Конечно.
— Тогда ведите для меня записи. Вот блокнот.
Значит, ее привезли сюда не просто для того, чтобы она приятно провела время. Просто ему нужен был помощник. Однако, как ни странно, этот безапелляционный приказ не вызвал у нее злости. Против своей воли она принялась выполнять его указания и спустя мгновение даже была немного польщена тем, что может быть ему полезной.
Брук Элдридж начал быстро диктовать ей описание происходящего, подробно обрисовывая празднично одетых священников в золотых и пурпурных сутанах, юношей в длинных белых панталонах и коротких красных курточках, затем он обратился к центральному месту процессии. Каран увидела огромную булку в форме венка, ее высоко несли над толпой на белом бархатном помосте.
— Это называется «роска», огромный пирог, — пояснил Брук. — Его пекут деревенские женщины, и каждая должна принести что-то для выпечки, сейчас мы увидим, как его внесут в церковь, там благословят и потом возложат к святому лику.