Летопись Велигаста

Бородин Константин

Крутясь в воздухе, он тут же понесся на Бренко. Но Бренко, уже готовый к любым неожиданностям, успел высоко подпрыгнуть и приземлиться в стороне. Рарог тут же изменил направление своего движения и понесся на своего противника. Бренко вдруг заметил, что до сих пор сжимает в руке нож, и метнул его в рарога, пытаясь его остановить. Нож, влетев лезвием вперед в середину огненного вихря, закрутился и вдруг рассыпался огненными брызгами, осыпав ими каменные плиты моста. Но это его не остановило рарога, и он продолжал надвигаться на Бренко. Он снова успел отскочить, но сделал это недостаточно быстро – край его одежды опалился и задымил. Быстро потушив перекатом тлеющую одежду, Бренко рванулся вперед, в освободившееся пространство, где в конце моста виднелся темный пролом. Рарог понесся за ним. Но внезапно перед ним закрутился и образовался еще один огненный смерч, который перекрыл ему дорогу. Из него появился второй рарог, готовый его атаковать. Тогда Бренко быстро развернулся и пронесся мимо первого рарога, увернувшись от огненного смерча, готового его сжечь. Пробежав обратно по мосту, он снова оказался на висящих в воздухе плитах. С легкостью перепрыгивая с плиты на плиту, он уклонялся от атакующих его смерчей. Иногда рароги атаковали его с разных направлений; иногда же, стремительно

закрутившись один вокруг другого, они превращались в единый огненный столб, неожиданно распадающиеся на отдельные огненные струи. Рароги разгорались все ярче и ярче, пока не разгорелись ослепительно ярким огнем. Жар от них не чувствовался, но когда они задевали плиты пола или стены, они трескались, опалялись и становились гладкими как стекло от невыносимо высокого жара. Бренко стал уже заметно изнемогать, а рароги продолжали преследовать его с прежней силой, все сильнее разгораясь, будто раскаленный меч, раздуваемый в горне мехами кузнеца. Бренко, ускользнув в очередной раз от одного из рарогов, на несколько секунд остановился и в отчаянии обернулся вокруг себя. То, что он увидел, осветило его лицо надеждой. Дождавшись, когда один из рарогов понесется за ним, он тут же отпрыгнул в сторону и побежал по кругу, быстро перепрыгивая с плиты на плиту. Рарог, остановившись у самой стены, понесся за ним вдоль стены, иногда задевая стены, отчего во все стороны разлетались искрами оплавленные брызги камней. Второй рарог, почувствовав, что Бренко побежал мимо него, устремился на него, разгоняясь все быстрее и быстрее, будто пытаясь поставить точку в этой затянувшейся погоне. Бренко, увидев, что на него несется второй рарог, прыгнул в сторону, совершив безумный прыжок и благополучно приземлившись на одну из висящих плит. Преследовавший его по пятам рарог дернулся в сторону, обманутый движением Бренко, когда в него влетел второй рарог. Бренко рассчитал верно – рароги столкнувшись в полете друг с другом, вспыхнули ослепительно ярким пламенем, на мгновение осветив все углы пещеры. Вспышка тут же погасла, а огненные смерчи быстро растворились в воздухе. Рароги уничтожили друг друга, и теперь путь был свободен. Бренко настолько выдохся во время погони, что вынужден был опуститься на пол, чтобы перевести дух и немного отдохнуть. Отдохнув, он поднялся на ноги и пошел к пролому, который он завидел перед погоней с рарогами.

Этим проломом в конце моста оказалась идеально круглая пещера с гладкими стенами и куполообразным потолком. Посреди нее лежала большая прямоугольная плита, придавленная плитой несколько меньшего размера, из-под которой виднелась рукоять меча. Очевидно, это и был тот самый меч, о котором говорил Велимудр, и который он должен был теперь принести. Пещера была невелика размерами и хорошо освещалась свечением, падающим из зала. На верхней плите можно было разобрать барельеф, изображающий огненного змея. Бренко понял, что теперь надо поднять верхнюю плиту. Ухватившись за выпуклые узоры барельефа, он потянул плиту на себя, но она даже не шелохнулась. Сколько он не пытался ее приподнять – плита не поддавалась его усилиям. В конце концов, после нескольких бесплодных попыток он был вынужден остановиться. Тяжело дыша, он смотрел на плиту. Но он знал, что меч предназначен для него, поэтому он должен был поднять плиту во что бы не стало. Он снова взялся за плиту, стараясь поднять ее усилием воли. На этот раз он почувствовал в себе необыкновенный прилив сил, благодаря чему смог без труда поднять плиту и откинул ее далеко в сторону. Под плитой обнаружилась ниша, где лежал меч в ножнах необыкновенно красивой работы. Ниша была выдолблена таким образом, чтобы практически весь меч помещался в ней, оставляя снаружи лишь его рукоять. Бренко нерешительно протянул к нему руку и достал его из ниши. Вытащив меч из ножен, Бренко был зачарован его мягким сиянием и узором стали, разбегающимся по его поверхности. Меч был обоюдоострым, с длинным прямым лезвием. Призрачная линия пробегала по лезвию в том месте, где твердая сталь кромки встречалась с гибкой сталью сердечника. По долу меча неведомый мастер провел ровную волну орнамента. Рукоять, перевязь и ножны меча были скромно и даже скупо украшены, но все это лишь подчеркивало суровую красоту меча. Лишь вместо яблока в рукоять меча был вделан в массивной оправе необычный черный кристалл.

Испытание было закончено, и теперь можно было возвращаться назад. Взяв с собой меч и повесив ее на перевязь взамен утраченного в бою со змеем меча, он тем же путем вернулся назад к подвесному мосту. Мост-переход был на месте, и он по-прежнему исчезал в непроглядной дымке тумана. Бренко ступил на него и пошел назад, напоследок бросив взгляд на пещеру, где он таким чудесным образом получил новый меч. Обратный путь показался ему необыкновенно длинным, при этом во время перехода по мосту все сильнее сгущался мрак. Когда он дошел до его конца, он увидел огоньки факелов – его уже ждали. Судя по всему, он пробыл в пещере не менее суток – была уже глубокая ночь, и на небе одна из лун значительно увеличила свой полумесяц по сравнению с тем, что был перед тем, когда они отправились в горы. Как только он ступил с моста на площадку перед домом, к нему подошел один из чудин, и, освещая ему путь факелом, проводил его к двери дома и предупредительно открыл ему дверь. Бренко прошел внутрь дома. Внутри никого не было, но в доме было тепло, ярко горел очаг, и на нем грелась еда и горячее питье. Рядом с очагом лежало его одеяло. Отказавшись от трапезы, он через минуту уже крепко спал, завернувшись в одеяло и мгновенно уснув от усталости.

ПУТЬ В ВЕЛИГАСТ

Утром Бренко никто не будил, поэтому он проспал долго. Проснувшись, он увидел, что в доме никого нет, а сквозь полуоткрытую его дверь пробиваются веселые солнечные зайчики и врывается морозный свежий ветер. Бренко зевнул и потянулся от души. Вспомнив то, что произошло вчера, он улыбнулся вчерашнему испытанию. Меч, добытый с таким трудом, лежал с ним рядом. Он еще раз вытащил его из ножен и полюбовался узорами на стали, затем отложил его в сторону и вышел наружу. То, что он увидел, заставило его оторопеть. Никакого тумана больше не было, как и не было никакой горы. Вместо нее перед ним расстилалось ровное горное плато, пересеченное быстрой рекой. То, что он, возвращаясь, принял ночью за обрыв горы, оказалось скалой, отвесно спадающим к горной реке. Но никакого моста больше не было. Хижина, в которой он сейчас спал, находилась на этом высоком берегу и была совершеннейшей копией той хижины, в котором они остановились на горе. Заснеженную равнину перед ним ярко освещало солнце, и снег искрил на солнце множеством солнечных брызг. Пока Бренко оторопело осматривался вокруг, к нему подошел чудин из числа тех, что остался на усадьбе Рагнара. В числе тех, кто сопровождал путников на гору, его не было. Приложив сжатый кулак к груди, он поклонился Бренко, и сказал:

– Рагнар и Велимудр поздравляют тебя с прохождением испытания и ждут тебя в Велигасте.

– Как я сюда попал? – в свою очередь спросил его Бренко.

– Рагнар еще вчера утром выслал нас с лошадьми встретить тебя здесь и наказал нам препроводить тебя в Асогост. Ночью мы зажгли факелы и дождались твоего прихода. Вот и все, что мне ведомо.

Было очевидно, что чудин говорил чистую правду. Надо было отправляться в путь, но и тут Рагнар оказался весьма предусмотрительным, выслав с лошадьми дорожные тюки со всем необходимым для долгого пути. Благодаря этому, путникам не пришлось долго собираться в дорогу. День уже застал маленький отряд на пути в Асогост. Погода была весьма ненастной. Погода испортилась, и небо заволокло плотными тучами. Спустившись на следующий день со склонов гор, путники оказались на равнинной местности. Периодически шел проливной дождь, что заставляло всадников плотнее кутаться в свои плащи. Путь отряда теперь пролегал по местности, пересеченной многочисленными холмами, реками и болотами, которые приходилось все время преодолевать. Наконец, их путь пересекла широкая, хорошо обустроенная дорога, на которую они и свернули. Превосходно устроенный путь был прорублен через холмы и топи, пересекая реки по крепким деревянным и каменным мостам. Останавливались путники на станциях и постоялых дворах, во множестве встречающихся вдоль дороги.

На третий день пути окружающий их пейзаж несколько изменился. Широкие поля, причудливо окрашиваемые солнцем, перемежались борками леса и тянулись до самого горизонта, переходя вдалеке в невысокие холмы. С другой стороны виднелись заснеженные вершины гор. Дорога была весьма пустынной, путники на ней встречались редко. К вечеру отряд добрался до постоялого двора. Двор был практически пуст, только у коновязи под сенью навеса стояла темная фигура в темном плаще в окружении нескольких спутников. Казалось, они наблюдали за прибывшими всадниками. В это время из конюшни вышел слуга и принял коней у путешественников. Передав коней на попечение конюшенного, Бренко с чудинами прошли внутрь двора, который представлял собой большую залу с полом, аккуратно вымощенную тесаным камнем и расставленными длинными рядами дубовых столов со скамьями и табуретами. Зал неярко освещался светцами, кое-где расставленными на столах, и лишь на одной его стороне пылал огромный камин. Высокий потолок залы, поддерживаемый мощными балками, черными от копоти, исчезал во тьме. Если во дворе практически никого не было, то в зале оказалось довольно много проезжих, гревшихся после дождливой и ненастной дороги, поэтому прибытие новых посетителей осталось практически незамеченным. Войдя вовнутрь, путники прошли вглубь залы, поближе к камину, и сели там, чтобы обогреться и обсушиться. Выбрав свободный стол, он расселись вокруг него, сняв свои плащи. Слуга им принес луковую похлебку, вареное мясо с овощами, хлеб и мед в кувшине, и спутники тут же принялись за еду. Бренко почувствовал, как блаженное тепло наполняет его тело, а чувство сытости от вкусного ужина после трех дней езды по раскисшим от дождя дорогам приводило организм в состояние полудремы.

Когда они почти закончили свой ужин, к ним приблизились три темные фигуры. Двое из них почтительно шли позади и, не доходя до стола несколько шагов, остановились в темноте зала, а третий, закутанный в богатый черный плащ с меховой опушкой, украшенный по краю серебряным орнаментом, приблизился к столу и сел на один из свободных табуретов напротив спутников. При этом в вороте его плаща сверкнула массивная золотая цепь. В нем они узнали человека, стоявшего у коновязи. На его голову был накинут широкий капюшон, скрывающий его лицо в темноте. Капюшон при этом он не снял, что мешало разглядеть его лицо, но отблески пламени от камина выхватывали из темноты нижнюю часть лица с заостренным подбородком и резкими чертами лица. Богато разукрашенный посох он отложил в сторону, прислонив его к столу. Он слегка поклонился друзьям.

– Я Остан. Рад видеть тебя здесь, Бренко. Я и знал твоего дядю, Олексу, и уже слышал о его печальной судьбе. Известен мне и твой дальнейший путь. Должен буду сказать, что в пути тебя ждут многие препятствия и опасности, которые тебе еще надлежит преодолеть.

Бренко понял, кто сидит перед ним. Он знал, что Остан был могущественным магом, некогда оказавшему немало услуг уделам Порубежья. Многое говорили о нем – и хорошего, и плохого. Рассказывали с восхищением о его помощи попавшим в беду – как он, вызвав огромную волну, вынес на берег реки тонувших людей, оказавшихся в перевернувшейся лодке, о чудесных его превращениях – обратясь в огромного сокола, он подхватил и вынес из пропасти упавшего туда всадника, но была и злая молва о весьма темных его делах. Говорили, что Остан не чурается дружбы с темными обитателями Запредельного мира и их появление оттуда в Порубежье случались не без его помощи. Тем не менее, Остан слыл добрым другом обитателей Предела. Бренко ответил:

– Я готов к любым испытаниям, какими сложными они не были. И я надеюсь, что смогу выдержать их все и дойти до конца пути. Что ждет нас впереди?

– Дело это хорошее, – ответил Остан, – но без моей помощи вам его будет не пройти. Не стану сейчас тебе говорить о будущем – ты все узнаешь, в свое время, а сейчас тебе лучше оставаться в неведении. А сейчас я помогу, чем смогу и даже дам вам проводника. Свид! – резко окликнул он кого-то, слегка повернув голову назад.

Из темноты вышел человек. По возрасту он был несколько старше Бренко, черноволосый, и с суровыми чертами лица. Невысокий ростом, при этом был гибок и коренаст. Одет он был в серое одеяние с расшитыми воротом и подолом рубахи; у пояса, украшенного серебряным набором, висел в ножнах длинный обоюдоострый меч с небольшим перекрестием и круглым навершием. С другой стороны его пояса был подвешен кинжал. Он также слегка поклонился сидящим за столом, но тут же отошел на шаг назад, сложив руки на груди.

– Вот вам проводник, – сказал Остан. – Он проведет вас через горы и поможет вам на вашем пути в Велигаст.

Свид снова молча поклонился.

– Дальше ты должен будешь продолжать свой путь сам. Я не смогу сейчас сопровождать ваш отряд, но мы еще увидимся в будущем. Желаю успеха в дальнейшем пути. Будь осторожен, Бренко – весь Южный предел уже находится под властью моров, а граница Северного полна их шпионами. Князь укрыт в Велигасте, пока недоступном для врагов, но путь туда прегражден морями, на котором хозяйствуют каперы Южного предела.