Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте
Шрифт:
– Но зачем они нарушили клятву? – с негодованием спросил Рик.
Захар тяжёлым взглядом обвёл присутствующих, остановившись на Рике.
– Не всякую клятву можно исполнить. Много монахов избирают свою стезю – немногие из них проходят этот путь до конца, ибо он тернист и суров.
– Да уж, один целибат чего стоит, – передёрнул плечами Фил. – Никогда не понимал кретинов, отказывающих себе в радостях жизни.
– Летописец – тот же монах, но он не может забыть о клятвах, не может испросить помощи в очищении греховной души на исповеди, не может обмануть того, кому дал клятву. Летопись не ведает ни понимания, ни жалости.
– А почему нужен целибат? – спросил Рик.
– Не в нём дело… – Захар задумался. – Клятва содержала три условия: верой и правдой служить королю из рода Свенейва, честно переписывать Истинную Летопись, третье условие – летописец не должен сам творить историю. Летопись пишет историю страны, королей, самозванцев, да хоть потаскухи какого-нибудь барона, однако на её страницы не должно попасть имя летописца. Вот это исполнить оказалось многим не под силу, понеже даже самый маленький человек связан с другими. Ученик повара отравит королеву, крестьянка родит сына королю, король упадёт с лошади и расшибётся по вине жалкого конюха – из таких событий творится летопись. Летописцы мёрли, ибо не ведали этого. Они жили по привычке, умирая по неострожности, их супруги и отпрыски совершали поступки – имя мужа и отца появлялось в Летописи. Любая безделица могла стать роковой. Тяжко жить среди людей и не быть одним из них.
Самайя ощущала холод во всём теле. Она не знала, почему древний обряд так её волнует. Рик казался озадаченным:
– Зачем Ярвис поставил это условие? Летописец клянётся служить королю, разве мало?
– Летописец владел огромным знанием, – ответил Захар. – Все секреты Сканналии перед ним как на ладони. Ну как он соблазнится вымогательством? Не короля – любого другого! Свирег вот не пойми куда делся – а ежели он вернётся? Кому будет верен летописец? Опять же, летописца могут похитить, подвергнуть пыткам. Он вряд ли выдержит, а так не успеет он проболтаться, как тут же помрёт.
– Иль он по дурости спасёт кого-нибудь, кого король не хочет видеть среди живых, ясно? – подмигнул Фил.
– Так возник обряд, появился летописец и вместо крови стали использовать чернила. По уговору между Ярвисом и Армагом у Черты срубили дом для летописца – заколдованное место было, там рос единственный оставшийся в Сканналии священный дуб. Армаг объявил, что тут Истинная Летопись будет хранить покой не только Сканналии, но и Иштирии, никто не сможет её похитить, ибо один лишь летописец способен взять её в руки.
Вскоре про Летопись начали забывать. Черпать из неё нужные сведения стало непросто, разве что она сама ими делилась. Правителям больше пользы приносили донесения шпионов. Летопись сделалась ненужной.
Поначалу летописцы жили привычной жизнью, как я говорил, однако после ряда смертей король Эйвард Первый велел летописцу не появляться в Нортхеде, жителям Сканналии строго-настрого запретили бывать в тех краях. Эйвард создал Лесную Стражу из охотников за головами и бывших воинов. Их задачей было убивать любого, кто проберётся в лес у Черты. Охоту на зверей там запретили. А потом свершилось удивительно чудо, – голос Захара смягчился:
– Возникла Черта. Не борозда на границе Сканналии и Иштирии, а преграда между миром мёртвых и живых. Нигде в других краях о таком явлении слыхом не слыхивали. Заместо борозды появилась стена густого, холодного тумана, укрывшая Иштирию от любопытных взоров. Проникнуть за эту завесу не всем хватало сил, эти смельчаки никогда не возвращались. К нам Черта пускает один лишь северный ветер, так сказывают. С тех пор Иштирию прозвали Страной Ледяного Тумана.
Шли годы, летописец жил вдали от людей, не женился, не имел любовниц – вообще будто не существовал. Еду и другие припасы ему отвозили лесные стражи, записанные им рукописные книги доставляли во дворец. Многие короли, сев на трон, не сразу вспоминали про Летопись. Церковники тоже старались, чтобы в ней не возникало нужды. Они хранили покой короля, уничтожая любого, кто поминал богов скантов. Они заместили праздники скантов своими, на месте их алтарей поставили церкви и постарались стереть из памяти людской легенды о тех временах.
Короли, в общем-то, прекрасно обходились без Летописи, ведь многие сведения она не могла или не хотела дать. У правителей хватало шпионов, доносчиков и палачей, чтобы добывать нужную правду, посему книги, начертанные летописцами, частенько оставались непрочитанными. К тому же Летопись сообщала о том, что происходит в Сканналии в данный момент. Айварих, к примеру, узнал о походе Дайруса задолго до его высадки в Северной гавани, а Летопись была бы бессильна. Опять же, церковники постоянно внушали королям, что Летопись вещь бесовская. Тут много ещё всякого можно сказать, но, думаю, суть ясна, – закончил Захар.
Все какое-то время молчали, даже Рик и Фил. Самайя пыталась уловить странные образы, которые возникали в голове, но безуспешно. Рик вдруг спросил:
– А имя моей матери она могла указать?
– Про то мне неведомо, – пожал плечами Захар.
– Може, твой батя не зря помалкивает, – добавил Боб.
– Он не имеет права решать за меня, я не ребёнок! Я-то верил, что мама просто была бедная, он стыдился этого… Если он поступил с ней подло, то…
– Вот и потолкуй с ним как взрослый. Всё лучше, чем Летопись поминать, – посоветовал Захар.
– Не хочу с ним говорить!
– А Мая хочет.
– Мая? – удивился Рик.
– Принц Дайрус просил меня поговорить с ним про короля Райгарда… – упрямо сказала Самайя.
– Да чушь всё это! Все знают, что Байнара убил он!
– Откуда знают? – спросил Сильвестр.
– Да сколько я слышал от многих, кто тогда жил, и в хрониках написано…
– А если в хронике напишут, что король Айварих выиграл вчерашний бой, – усмехнулся Сильвестр, – вы этому поверите?
– Что? – удивился Рик. – При чём тут бой?
– При том, что не всегда стоит верить даже собственным глазам, что уж говорить о чужих. Правда у каждого своя, видите ли, всяк её опишет по-разному, со своей колокольни. Чем ниже колокольня, тем меньше знаний и больше домыслов, чем она выше – тем больше возможностей и желания сказать то, что тебе надо.
– Кто, по-твоему, убил летописца? – спросил Захар.
– Дайрус, конечно!
– Кто тебе это поведал?
– Так король сказал!
– Мая, ты как мыслишь?
– Я не знаю, – она не верила, что Дайрус убил какого-то старика. Он ни разу не упоминал про Летопись. – Я думаю, это не он…