Летописец. Книга 3. Четыре наследника
Шрифт:
– Скажи, когда Захар пообещал мне вернуть Макса живым, он врал? – вдруг спросила Ванда Фила.
– Он говорил правду, потому что это возможно, но он врал, потому что сам он на такое неспособен, – Фил уставился на струи дождя на стекле окна напротив. – Он брал вашу кровь для Летописи, а не для ритуала оживления мертвеца.
– Но его можно оживить?
– Вы этого хотите, моя госпожа? – Фил повернул голову, глядя исподлобья.
– Захар уверял, что если взять тело Георга и голову Макса, соединить мёртвой водой…
– Ну да, но добыть ту воду можно лишь прыгнув в Марвагу. В Иштирии вы найдёте бессмертие, да вот воротиться оттуда не получится. Грань между мирами открывается редко: когда Сканналия на краю гибели, приходят Воины Иштирии, чтобы её спасти. Захар расскажет
– Так это легенды или правда? – подобных сказок Ванда наслушалась с детства. Она уже лет в пять перестала верить в сказки. Это боги живут вечно – люди всегда умирают. И не только люди. Она поняла это, когда попыталась оживить любимого котёнка водой из глубокой и тёмной расселины. Говорили, будто она уходит на тот свет; по ночам души мёртвых выглядывают из неё в мир живых, как на Нортхедском кладбище. Отец… Валер тогда объяснил, что такой воды нет, это всё сказки, и она чуть не заплакала. Но ведь Иштирия есть, Летопись эта проклятая тоже есть, Мая как-то выжила! Последнее обстоятельство особенно бесило Ванду. Она боялась себе признать: Мая её пугает.
– Ну, есть сказание о Тиргалве, который в бою остался без головы. Ему пришили голову быка, окропили водой, и он ожил, – медленно сказал Фил. – Но то было до появления Черты, теперь же источник мёртвой воды растворился в недоступной Марваге.
– Значит, если я пришью голову Макса к телу… к любому телу и брошу в Марвагу, он оживёт?
– Так гласят легенды, верно? Но он не вернётся к вам, если…
– Если что?
– Если вы не отправитесь за ним следом.
– За ним? Куда?
Фил пожал плечами:
– В Иштирию, куда ж ещё? Вы могли бы жить там с ним или стать королевой тут. – Он поднялся. – Я дам вам время подумать, ладно? Я сделаю вас королевой, взамен вы дадите мне кой-чего.
– Что именно?
– Скажу, коли мы договоримся, идёт? Через несколько дней приду за ответом.
Ванда не стала его задерживать: ей хотелось всё обдумать. Перед ней расстилались два пути; какой выбрать, она понятия не имела. Фил давно ушёл, а Ванда сидела, уставившись в никуда. Наконец она поднялась и спустилась в конюшню. Приказав оседлать кобылу, она прихватила несколько крепких слуг и понеслась к Бронзовым воротам. Скоро вечер, надо успеть. Выехав за городскую стену на дорогу к гавани, Ванда тут же повернула направо, к кладбищу. Арка серых камней слегка выступала над землёй, ступеньки вели вниз. Вход в склеп Ворнхолмов перекрывала плита, отодвигавшаяся благодаря особому механизму. Его секрет знали лишь она с Георгом. Ривенхеды, не имевшие такой защиты, лет десять назад обнаружили в своём склепе чей-то скелет, стены пришлось отскабливать от неприличных надписей, а склеп чистить от дерьма. Кроме того, воры ограбили несколько покойников. Теперь склеп Ривенхедов закрывался на замок.
Ванда приказала слугам отойти, нажала скрытый среди камней рычаг. Плита отъехала, Ванда вошла, подняв над головой чадящую лампу. Она спустилась в подземный склеп, где выстроились саркофаги с предками Георга. Только один деревянный саркофаг – самый новый и нетронутый временем – принадлежал её семье. Он не был богато украшен – горцы не любили мишуры, – но Георг приказал раскрасить его в цвета герба Мэйдингоров – лазурный и серебристый. Она не собиралась тревожить покой отца – лишь попросить совета. Ванда коснулась крышки саркофага и заговорила. Она рассказала про Фила, про Макса, про Георга, потом замолчала и надолго задумалась. Покой внутри склепа нарушали странные шорохи: казалось, уши улавливают шёпот мертвецов. Ванде стало не по себе, но у неё осталось ещё одно дело.
Воровато оглянувшись, словно мертвецы могли увидеть её действия, она поставила лампу на деревянную крышку, наклонилась, начала рукой ковырять сырую землю. Пальцы быстро заболели – она огляделась в поисках чего-то подходящего. Кинжал на поясе помог, вскоре под слоем грунта показалось дерево. Она расчистила крышку небольшого ящика, который не так давно сама тут закопала. Ванда приоткрыла крышку и застыла. Голова Макса взирала на неё остатками сгнившей плоти и волос, обнажившимися костями черепа, пустыми глазницами и живыми
Разговор с Филом рвал Ванду на части, она готова была пожертвовать собой ради Макса, но что в итоге? Вот это? Сделает ли пресловутая вода Макса таким, как прежде?
Ванда закашлялась от запаха разложения и захлопнула крышку. Она быстро прикопала её, притоптала землю ногами. Ей надо подумать. Надо… Ванду трясло, когда она садилась на Анхаль, всю дорогу до дома она лихорадочно прикидывала, что лучше: стать королевой или рискнуть отправиться в неизведанное в надежде вернуть Макса. Она почти задыхалась, когда служанки раздевали её перед сном, долго не могла заснуть: полная луна светила прямо в глаза, даже если она отворачивалась от окна. Ванда вертелась на постели, её бросало то в жар, то в холод. Потом она увидела его: Макс стоял на дороге посреди поляны, сзади бушевала река, скрытая туманом. Она откуда-то знала, что это и есть Черта, за которой начинается Иштирия. Макс улыбнулся знакомой улыбкой, блеснул белоснежными зубами. Она замахала ему рукой, он пошёл к ней. Она замерла, узнав знакомую походку Георга. Ванда присмотрелась и поняла: Макс вовсе не Макс. Наполовину это её муж, наполовину… Лицо Макса исказилось, начало гнить на глазах. Через минуту он улыбался беззубым ртом, пустые глазницы словно пытались её приворожить. Чудовище протянуло руки и коснулось её груди, Ванда заорала от страха и проснулась. Перед глазами так и стоял Георг… Макс… Они оба в одном теле. Ванда вытерла пот, завернулась в одеяло. Её трясло, зубы стучали друг о друга, в груди была пустота. Мысль вернуть Макса такой ценой вызывала отвращение. Этой ночью – самой короткой в году – она окончательно поверила, что Макс мёртв и больше не вернётся. По крайней мере тот Макс, которого она знала. Никакая волшебная вода его не спасёт.
Нет, она не станет бросаться с головой в воды Марваги. Она не хочет отправляться на тот свет, чтобы обнаружить такое вот чудовище. Лучше уж пусть Фил избавит её от мужа и посадит на трон. «А зачем мне трон без Макса?» – вдруг подумала Ванда. Потом вспомнила Кэйрона: этот ублюдок заплатит за свои шутки и высокомерие. Я уберу его с дороги, я выпущу ему всю кровь до последней капли. Дайрус тоже заплатит за смерть Макса, как и Георг, а Марция… Ванда потрогала шрам на щеке: Марция никогда не будет больше приказывать ей! На троне Сканналии есть место только для одной королевы!
Глава 8. Неожиданные открытия
– Осторожнее, Ваше Величество! – Дайрус услышал крик сзади, но не оглянулся. Ему предстоит схватка с двумя противниками сразу, так что лучше не отвлекаться. Король остервенело махал мечом, не чувствуя усталости, хотя битва шла почти полдня.
К счастью, солдаты Кэйрона не рискнули остаться в Малгарде, не имевшем серьёзных фортификаций, а развернули войско на равнине на берегу Истры, между Малгардом и Шарским озером, куда впадала Истра. Они пытались загнать людей Дайруса в промежуток между западными городскими предместьями, озером и рекой, чтобы накрыть артиллерией, однако Дайрус велел оттягивать войско от города насколько возможно, ожидая подхода второй тысячи воинов, которые должны ворваться в город с востока.
Дайрус нанёс удар по очередному противнику и краем глаза заметил свой штандарт. Лев колыхался в воздухе, показывая врагам, с кем они имеют дело. Король впервые за много месяцев чувствовал себя живым. Хорошая драка – вот чего ему не хватало. На миг накатила тоска, напомнившая о последствиях предыдущей драки. Дайрус снова кинул лошадь в гущу сражения. До конца битвы ещё далеко, он не отступит, пока не возьмёт Малгард.
Битва закончилась к вечеру – город так и не сдался. Подкрепление запаздывало. Дайрус отправил людей подсчитывать потери, а сам с отрядом слуг и стражников во главе с Гордеем Иглсудом поехал на Шарское озеро. Оно находилось милях в пяти от Малгарда, на берегу стоял Варусский замок. Там никто не жил со времён Райгарда Второго. Айварих не любил резиденцию прежнего короля и держал её закрытой. Он пытался продать её Ривенхедам – те отказались.