Летописец. Книга 3. Четыре наследника

Ефимова Юлия

– Никогда такого не пробовал, – удивлённо сказал Ноэль.

– Это гира. Предки ваши знали её, да забыли, – Барс наблюдал за Ноэлем, прищурив глаза. – Мало где её теперь делают, предпочитают пиво да медовуху, чтоб веселее жить. Чем хуже люди живут, тем их больше к веселию тянет, правда?

Допив гиру, Ноэль поставил локти на стол и положил подбородок на сцепленные руки. Он чувствовал слабость и сонливость, но мысль о сне вызывала страх. Чем чёрт не шутит, вдруг он не проснётся. Вдруг это всё тоже сон? Ноэль вспомнил жар от печи, жёсткие доски кровати, боль в мочевом пузыре и успокоился: сон не бывает таким

настоящим. Что же это за место? Кто эти люди? Где Райгард и Дайрус? Вопросы теснились в голове – почему-то Ноэль не решался задать их прямо.

– Уф, хорошо! – Барс снова подмигнул, громко стукнул деревянной кружкой о длинную столешницу. Ноэль вздрогнул. – Ну вот, теперь можно и на вопросы поотвечать, коли ты не передумал их задавать. Не передумал? – Он как-то легко перешёл на «ты». Ноэль не стал его поправлять.

– Ну пытай, что хотел знать, по возможности я отвечу.

– Где я? Это Сканналия?

– А где ты находился перед тем, как попасть сюда?

– Мы бежали из Нортхеда на север, потом была драка…

– Куда на север?

– Что? – растерялся Ноэль.

– Докуда ты добежал?

Ноэль удивился вопросу, потом сообразил:

– До Марваги. Мы добрались до границы Иштирии. – Он снова услышал звон стали, почувствовал стрелу в теле, увидел глаза стражника, который протягивал ему руку, а потом…

– Я упал в реку! – Ноэль задрал рубаху и уставился на живот. Он помнил, как выдирал из собственного живота стрелу, пропоровшую кишки. Рана должна была убить его! Как он мог выжить, да ещё в воде? Ноэль растерянно осматривал совершенно чистую кожу на животе – ни следа раны он не видел. Он поморгал, стряхивая наваждение. Этого не может быть! Только теперь он понял, что не чувствовал и боли в ноге – боли, преследовавшей его с юности. Он даже не хромал, как обычно, ноющая боль внутри тоже исчезла. Ноэль прислушался к ощущениям, боясь верить. Так он умер? Ноэль поднял взгляд на Барса и ошарашенно посмотрел ему в глаза. Тогда это кто?

– А я-то думал, когда ты сообразишь? Видать, тяжко тебе в жизни пришлось, немало крови пролилось, чтобы тебя на ноги поставить.

– Какой крови?

– Той, что течёт в венах, пока человек жив.

– Чьих венах?

– В венах твоей судьбы, господин Сиверс.

– Моей судьбы? – Ноэль чувствовал себя идиотом из-за постоянных переспросов, но Барс отказывался говорить яснее.

– Конечно. Твоя судьба принесла тебя в наш мир, она же омыла твои раны, вдохнула жизнь и поделилась кровью. Наверное, она решила, что ты того стоишь.

– Кто она? – Перед глазами опять возникло лицо Самайи. Ноэль отогнал видение. Какое отношение она имела к его путешествию?

– Об этом мы поговорим позже, когда ты лучше узнаешь нашу страну, а мы лучше узнаем тебя.

– Вашу страну?

– Ну, конечно. Иштирию.

Ноэль боялся услышать это название, хотя уже давно оно вертелось на языке. Река унесла его на север и, вместо того, чтобы убить, вынесла к этим людям.

– Ну, не надо так грустить, – оскалился Барс. Зубы у него были ослепительно белые и здоровые. Сам Ноэль давно лишился одного зуба, а два иногда нестерпимо ныли… Он невольно провёл языком по зубам: одного по-прежнему недоставало, остальные не болели ни капли. Что происходит?

– Видишь, есть польза от твоего пребывания тут, верно? – Барс передразнил его,

водя языком по зубам. – Не старайся – тебе не найти у себя прежних болезней.

– Но как такое возможно?

– А ты не слышал в детстве сказок про мёртвую воду?

Конечно, он слышал эти сказки, сам пересказывал их сначала Дайрусу, потом Райгарду. В этих сказках мёртвая вода залечивала раны. Райгард как-то потребовал найти ему такую воду, когда сломал ногу и не смог играть, потом пообещал, что сам её отыщет, и тогда отец перестанет хромать. Ноэль был тронут, хотя больше такие сказки сыну не рассказывал. Дайрус обожал разыгрывать из себя воина Иштирии. По легенде эти воины благодаря волшебным источникам жили вечно и не болели, их раны исцелялись мгновенно. Ноэль так и не убедил мальчика, что это всего лишь сказки.

– Я знаю сказки о Воинах Иштирии…

– Да-да, – прервал его Барс. – Воинах, жрецах и ученых, которые ушли от произвола и глупых междоусобиц, создали новый мир там, где нет царей, где правит справедливость и красота. Какая чушь, правда?!

– А это не так?

– Ну, в какой-то мере так, – Барс словно задумался. – Только звучит по-дурацки. Воинов да учёных у нас хватает, но гораздо больше тех, кто просто работает на полях и в мастерских. Люди всюду люди: кому-то надоело терпеть неразбериху, кто-то искал места, где за тобой не будет зорко следить подозрительный или сладострастный правитель, кто-то устал воевать за чужие интересы, кому-то не хотелось попасть под раздачу, когда шла охота на волхидов. Некоторые искали чуда.

– Чуда?

– Ну да, ведь в Сканналии волшебство ушло в Летопись, а здесь, в Иштирии, оно сохранялось в воде, в воздухе, в тумане, в снегах и горах, вот и образовались два ордена любителей магии: один остался там, другой ушёл сюда.

– Два ордена? – Об этом сказки не упоминали.

– Один орден назвался Жрецы Летописи. Они считали, будто эта вещь – божество, поклонялись ей, приносили жертвы, пытались сделать так, чтобы она перестала зависеть от крови Свенейва. Они залили Летопись кровью своей и своих детей, других невиновных, – в голосе Барса прозвучало отвращение.

– Я об этом не слышал, – признался Ноэль.

– Времена уходят, свидетели умирают, события стираются из памяти – это обычное явление, да и орден был тайным. Жрецы Летописи не распространялись о себе ни в те времена, ни в эти.

– Разве они существуют доныне? – удивился Ноэль.

– Пока существует Летопись, пока её сила держит в руках твою страну, будут существовать те, кто мечтают этой силой владеть.

– Вы говорили, они поклоняются Летописи как Богу.

– Все, кто поклоняются Богу, хотят воспользоваться его силой, не задумываясь над тем, смогут ли они её удержать и принять. Наш орден нашёл другой путь.

– А как ваш орден называется? – полюбопытствовал Ноэль.

– Да никак. Хошь, зови Воины Иштирии, а то можно покрасивше: Жрецы Ледяного Тумана, – рассмеялся Барс. – Разве в названии дело?

Ноэль покраснел: он как раз и называл жителей этого мира Воинами Ишритии. Будто он виноват, что так их называли в сказаниях?

– Мы не пытаемся подчинить ни магию, ни друг друга. В нашем мире законы не подчиняют одних другим, а распределяют обязанности и права, устанавливают общие для всех правила – все вместе мы живём как один организм.