Летучие бурлаки (сборник)
Шрифт:
Ответ простой: Белов не являлся носителем либеральных ценностей, а таких интеллигентов, как мы откуда-то поняли, не бывает.
Либеральная интеллигенция очень любит возводить свою генеалогию, например, к Чехову или к Михаилу Булгакову, что, хоть и лестно ей самой, никакого отношения к действительности не имеет.
С тем же успехом можно и Блока назвать либералом.
Если любой здравомыслящий человек попытался б представить, как Чехов, Блок или Булгаков относились бы к нынешним либеральным витиям, — он бы ужаснулся.
Своим оппонентам либеральная интеллигенция очень любит рекомендовать
Между прочим, царя свергли либералы, а то мы всё время забываем об этом. И отречение его тоже приняли, не поверите, либералы. Мало того: Гражданскую войну развязал не кто иной, как либералы. Большевики, да, забрали у них власть (кстати, фактически бескровно) — но никакого желания воевать по этому поводу не изъявляли. Однако от созидательной государственной деятельности их надолго отвлекло антисоветское либеральное подполье и военные походы, организованные генералами, не желавшими расставаться с завоеваниями Февраля, — ну, то есть патентованными либералами.
Неповоротливые большевики, две трети истории Советского Союза тщетно пытавшиеся сдвинуть созидаемый ими строй на позиции консервативной революции, должны были «Бесов» популяризировать и переиздавать, а не наоборот. Тогда б в конце восьмидесятых у интеллигенции была бы реальная возможность узнать многих бесов в лицо.
Но этот процесс задержался на четверть века.
Сегодняшние путешествия по России, желательно не из Москвы в Петербург, а из Калининграда во Владивосток, дают удивительное ощущение наличия — да, обедневшей, да, брошенной, да, разрозненной, — но, безусловно, что называется, национально ориентированной интеллигенции. Вовсе не либеральной, но, скорей, как либералы бы сказали, — охранительной. И вместе с тем в чём-то куда более радикальной, чем интеллигенция либеральная.
И это тоже парадокс, который либеральная интеллигенция замечать не хочет никак. В России есть огромное количество образованных, воспитанных и крайне полезных обществу людей, которые, не поверите, кардинально иначе, чем либеральная интеллигенция, расценивают и ситуацию в России в целом, и все последние скандалы — от дела “Pussy Riot” до дела Магнитского — и при этом вовсе не стремятся голосовать всеми руками за действующую власть, но зачастую презирают её ещё острее и болезненней.
Наверное, надо перечислить несколько отличительных черт либеральной интеллигенции, чтоб было понятно, в чём её отличие от просто интеллигенции.
Для начала, представители либеральной интеллигенции — категорические антисоветчики. Наверное, не все антисоветчики — либералы, но большинство либералов, ничего тут не поделаешь, неистово презирают всё советское.
Между тем советское — это как раз апофеоз народного участия в истории. И в самом высоком смысле, и в самом дурном. С одной стороны — это серебряный век простонародья, давший России целую плеяду имён учёных, военачальников, писателей, музыкантов, режиссёров: чего бы нам теперь не рассказывали про «вертикальную мобильность» царского времени — там и близко не было
Однако либеральная интеллигенция видит в большевистской революции и советской истории исключительно «окаянные дни» и всевластие «кухарок».
В итоге, когда наши либералы рассказывают, как они любят народ, я почему-то втайне думаю, что под «народом» они имеют в виду по большей части своё отражение в зеркале.
Именно поэтому либеральная интеллигенция так часто повторяет, что она не обязана любить народ в его худших проявлениях — а любит его за лучшие качества. Вот я и говорю: либеральная интеллигенция любит под видом народа себя как носительницу лучших качеств народа.
И пусть вас не вводит в заблуждение недавнее участие ряда либеральных деятелей в массовых протестах. В целом либеральная интеллигенция никакой революции не желает. Она желает другого — оседлать любые стихийные процессы, чтоб истинно национальной революции не случилось.
Народа, ну, то есть черни, либералы ужасно боятся, и сделают всё, чтоб чернь в свои руки власть не взяла никогда. А то «мы помним, чем всё это закончилось».
Именно поэтому либеральная интеллигенция из числа литераторов так до комизма односторонне описывает события октября 1917-го в своих сочинениях, фильмах и устных рассуждениях. Белые рыцари против хамья и звероподобных чекистов в кожанках.
О том, что в Белой армии был повально распространён антисемитизм, и антисемитские листовки над красногвардейскими частями разбрасывались этими «рыцарями» с последовательностью просто удивительной, либеральная интеллигенция предпочитает не помнить. Что ещё раз подтверждает, с каким неприятием и ужасом взирает либеральная интеллигенция на «чернь»: противникам «черни» можно простить всё что угодно.
И если эта «чернь» приходит к власти, то пусть тогда страны такой не будет вообще в природе.
Критик Лев Пирогов, читая дневники Андрея Тарковского, однажды обратил внимание на рассуждения режиссёра о том, что жить в Союзе стало совсем невыносимо и вот поэтому пришлось уехать.
Почему, задался резонным вопросом Пирогов, представить в такой ситуации Василия Шукшина просто невозможно?
Они ж в одной стране жили. И оба были великими режиссёрами. И обоих мучили чиновники от культуры.
Но чтоб Шукшин уехал?
Все помнят девяностые годы — безусловно, ставшие апофеозом либерализма в России.
Можем ли мы себе представить, что любой представитель т. н. патриотической интеллигенции взял бы да и уехал из России тогда? — потому что жить в такой стране ему — по не менее понятным причинам, чем в случае с Тарковским! — было совсем невыносимо?
Ситуация как раз обратная: Виталий Коротич, редактор флагмана либерально-буржуазной революции — журнала «Огонёк», — в 1991 году, от греха подальше, перебирается в США (нет бы полюбоваться на торжество либеральных идей в России!), а Александр Проханов в 1993 году, насмотревшись, как его товарищей в Белом доме расстреливают из пушек, бежит в компании критика Владимира Бондаренко в рязанскую деревню к писателю Владимиру Личутину.