Летучие бурлаки (сборник)

Ряд эссе, составивших данную книжку, прочитало большее количество людей, чем мои романы или рассказы.

«Письмо товарищу Сталину», «Доброкачественные люди», «Почему я не либерал» — эти статьи перепечатывались в газетах с миллионными тиражами, выкладывались на десятках сайтов, на них до сих пор дают всё новые ссылки в социальных сетях. Из ответов на «Письмо товарищу Сталину» можно было бы сделать отдельную книгу, но мы не будем этим заниматься.

Другие

Некоторые из собранных здесь текстов сначала появлялись на сайте «Свободная Пресса», после чего, как правило, перепечатывались в газете «Советская Россия», а следом — лучшие из них — публиковались в журнале «Наш современник».

Другая часть статей была опубликована в журнале “Story”, куда я перебрался, когда понял, что в «Огоньке», где несколько лет был постоянным колумнистом, меня уже не очень ждут.

Пользуясь случаем, хочу сказать, как я благодарен Владимиру Чернову — создателю “Story” — не столько за возможность публиковаться (с этим никогда не было никаких проблем, проблема — помолчать год-другой), сколько за поддержку. Светлая память, Владимир Борисович.

Ещё часть статей была обнародована в разнообразном глянце, названия которого я сейчас не упомню.

Несколько текстов сохранились от лучшего в России за последнюю четверть века журнала (во втором явлении — интернет-портала), который назывался «Русская жизнь».

Основные претензии по поводу этого сборника мне известны заранее.

Главная: почему так много о либералах.

Ничего не много: дюжина статей.

«Ты нас ругаешь, а мы и так лежим, побиты и растоптаны, как тебе не стыдно!»

Как будто когда, к примеру, Лесков или Достоевский ругали либералов — либералы управляли страной. Тогда либералов в подзорную трубу было не рассмотреть, но что-то заставляло уважаемых классиков с маниакальной привязчивостью говорить о волнующем их.

Какие-то нехорошие предчувствия двигали ими, не правда ли?

Потому что сегодня — да, либеральные деятели вроде бы растоптаны и побиты; а завтра смотришь — а они уже здесь, уже в силе, уже в праве, уже во главе.

«Они всегда возвращаются».

Что до моих побуждений говорить об этом — то и здесь у меня всё как-то случайно, само собой получилось.

Я вполне мирно воспринимаю либерализм в качестве идеологии; просто зачастую те, кого я называю либералами в России, таковыми являться не вправе по определению. Но если вам, читатель, нужно, чтоб я их называл другим словом, — придумайте его. Либо выгоните этих самозваных либералов отсюда, чтоб они не портили такое славное (впрочем, всё равно во многих частностях глубоко чуждое мне) учение своим видом.

О российском либерализме (после моего осознанного бешенства девяностых — начала нулевых) я заговорил ни с того ни с сего через полгода после Болотной площади, и потом не мог успокоиться в течение пары лет. Каждые две недели я писал новую колонку о либералах в тщетной надежде хоть что-то им доказать. Не тут-то было.

Следом началась украинская эпопея, в которой российские либералы в целом выступили не на стороне России и людей, считающих себя русскими, а на какой-то своей стороне.

Увидев всё это, я наконец угомонился, потому что стало ясно: пару лет я стрелял именно по тем мишеням, по которым следовало стрелять, — и теперь все вопросы сняты.

Выяснять больше нечего. Российский либерал оказался ровно тем, что я о нём говорил и думал.

С тех пор я с куда большим удовольствием пишу о детях (что может быть важнее), о моде, о погоде, о литературе наконец. Или — о себе, если приходится к слову.

Нисколько не меньше, чем действительно утратившие свой лоск либеральные деятели, меня интересуют воспрянувшие и расправившие свои совиные крыла патентованные «государственные патриоты» — об этой подлой породе тоже приходится говорить.

Многие тексты, которые писались в недавнее время по конкретным поводам, сюда не вошли — ради них мы, быть может, сделаем отдельную, дневниковую книжку, чтобы понять, в чём приходилось ошибаться, а где сказанное — било в цель.

Что до нижеприведённых статей — то, написанные в последние три года, они, к сожалению, актуальности не утратили. Я прочитал их сегодня с тем чувством, будто вчера вечером написал: они тёплые и слегка наэлектризованные.

Посмотрим, что будет с ними, скажем, года через три.

Книгу эту я поначалу хотел назвать «Юный, злой, левый». Потом подумал, что её можно назвать «Старый добрый консерватор». В России это одно и то же.

В итоге назвал так, как написано на обложке.

Русская душа — понятие ругательное. Если хочешь прослыть чудаком, а то и дураком — с болью, всерьёз говори про русскую душу или русский характер.

У Сергея Есенина была такая, почти уже непоэтическая строчка: «Я люблю Родину. Я очень люблю Родину». Размер сломан: душа безразмерна.

Если сегодня такое сказать — пожмут плечами, скажут шёпотом: «Наверное, на зарплате», — и кивнут головой в сторону невидимого за снежной мгой Кремля.

Русская душа боится говорить вслух, не хочет принимать решений. В России все глобальные решения принимают природа, поэзия, география.

Но неправда, что в России всё размыто, невнятно.

Напротив, у нас всё очень ясно: зима, весна, лето, осень. Времена года — не перепутаешь, не в Греции. Вот валенки, вот калоши, вот босой пробежался, вот пора резиновые сапоги натягивать, а то грязь до горизонта.