Летучие мыши
Шрифт:
Седой аккуратно загасил окурок и сунул его под корень дерева.
Майор Дорошин только представил себе склад с С-4, по полу которого катаются и рвутся гранаты, и ему стало не по себе. Он внимательно посмотрел на Седого…
– Не-ет, - протянул Егор, заметив его взгляд. – Седеть я начал позже. А тогда… Только выйдя из пещеры и увидев ослепительно-белый, искрящийся снег, я понял, что всё
Глава 3
Вскоре дождь превратился с ливень, сопровождаемый грозовыми разрядами. С гор побежали грязные, замешанные на глине ручьи, вымывая с высот накопившийся за зиму мусор из веток, прелых листьев, мелких камней.
– Блин, теперь мы тут застряли надолго! – глухо сказал Седой. – Нечего и думать о подъёме, пока глина не подсохнет до камня.
Разведчики сбились в плотную кучу, растянув над собой плащ-палатки, чтобы создать дополнительную защиту от дождя. Но все они знали, что это ненадолго.
– И единственный не обвалившийся блиндаж в лагере духов взорвали! – с горечью сказал Кум, кутаясь в пончо.
– Мы бы все в него всё равно не забились, - не поддержал его Кефир. – Он человек на пять-семь был рассчитан. Чего жалеть?
– Ну, хоть по очереди бегали бы греться! Там печка была…
– Ну, да! – отозвался сапёр Крот. – Печка без дымохода! Здорово бы мы там нагрелись… Прокоптились бы только!
Разведчики хохотнули. Кум обиженно засопел…
– А ты, Крот, не умничай! – сказал он. – Расскажи лучше, как ты на попа учился!
– Ну, учился! И что здесь такого?! Ты тоже учился. На сварщика…
– Что, правда, учился на священника? – спросил майор Дорошин.
– Правда! – ответил Крот. – В Сербии я видел, как люди убивали друг друга, в сущности, являясь одним народом. И те и другие были сербами. Только одни стали мусульманами при турках, а другие остались православными. Но и те и другие воевали за будущее СВОЕЙ страны… И я понял, что бороться надо только за свою душу, за самого себя. И пошёл в семинарию…
– Ни хрена себе! – вдруг прервал его Могила. – А я и не знал, что ты у нас поп!
Крот даже не посмотрел в его сторону.
– Но только там я понял и другое: каждый должен обрести и нести Бога в себе, а этому научить нельзя. Христианство в семинарии так же далеко от Христа, как Россия в то время была далека от социализма. А всё потому, что мы так и не научились отличать добро от зла!
– Это как так? – спросил Кум. – Мы добрые, боевики – злые! Чего тут различать?
– А-а, вот видишь, Кум, в чём беда?! Боевики ведь тоже думают о добре и зле! Но только для них мы – злые! А они добрые!
– Это уже их проблема! – воскликнул Кум. – Мало ли, что они там думают?!
– А евреи и арабы? А «америкосы» и иракцы? А сербы и албанцы? Где зло? Где добро? Зло коварно и многолико! Тысячелетия назад мы начали партию с дьяволом. Шах: мы жертвуем царской семьёй, офицерами и армией! Бессмысленно атакуем, рокируемся, делаем ход конём Семёна Будённого – пат! Дьявол располагает миллионами способов атаки и защиты, а мы знаем только грабли, на которые наступили и расшибли себе лоб…
– Да-а, - Седой задумчиво смотрел на зарницы, полыхающие над высокими зубцами гор. – Трагедия России двадцатого века – в её бескультурье. Уничтожив старую интеллигенцию, мы долго и тяжело пытались вырастить новую. В итоге, полностью потеряли умение распознавать зло, маскирующееся под добро. Вторжение в Афганистан окрестили интернациональным долгом, а мы и поверили… И тут начались шарахания… Наша интеллигенция восприняла вторжение, войну, как «святое, патриотическое дело», быстро, без всякого промежуточного перехода перескочив к твёрдой уверенности в том, что «война в Афганистане – это ад, мерзость и позор». А что она скажет завтра утром по поводу ЭТОЙ войны? Какие слова найдёт для нас?
– И какой же выход? – наморщив лоб, спросил Кум. – Что, зло непобедимо?
– Я думаю так! – сказал Крот. – С добром всё ясно! Оно неизменно, как заповеди Христовы. Человечество в своём развитии уже прошло через религию Бога-Отца. Познало религию Бога-Сына. Пришло время Бога – Духа Святого. И я верую, что эта религия выйдет из России и спасёт Мир!