Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова
Шрифт:
— Цифирки, — пропищал кто-то. Все прыснули со смеху.
— Я моряк загранплавания, — заявил я. — Можете мне верить. Цены на мировом рынке знаю.
Все заинтересованно притихли. Лишь одна вылезла с репликой:
— А он, девочки, ничего!
Но на нее зашикали, и она стушевалась.
— В левом столбце мы видим наш официальный туристский курс доллара по отношению к рублю нынешнего 1984 года, — продолжил я. — Обычная такса уличной девицы 20–25 лет на Западе — 50 американских долларов или 320 рублей.
По рядам прокатился гул.
— Цена юного поколения вроде вашего — минимум 100 долларов за встречу, значит — 640 рублей. Это у полупрофессионалок, которые путаются с кем попало. А на любительниц цена куда больше! Школьницы, гимназистки румяные, лицеистки всякие идут по самой высшей таксе. А вы губы раскатали! Да вы взгляните на себя, вы же прелесть. Ну, чисто куколки. А что себе позволяете — отдаетесь по уценке, да еще не своим соотечественникам, а иностранцам. Да раньше б вас за космополитизм на Соловки отправили.
Гул усилился.
— А что мы видим в правом столбце? То же самое, но по валютному курсу теневой экономики на черном рынке. Ваш брат идет, значит, по…
— А мы за губную помаду… — чуть не всхлипнула одна краля в заднем ряду.
— … 2000 рублей за одну встречу, — сообщил я.
— Так что ж вы, дешевки такие, делаете?! — взвившись, прогремел начальник милиции. — За мелочовку позоритесь?!
Его понесло. Так и не дал мне сделать оргвыводы. Сам все подытожил. Причем правильно.
Скромно одергивая юбочки, девушки в гробовом молчании, не глядя друг на друга, повалили из зала. Даже на эротический фильм, которым мы их сюда заманили, не остались. Стыдно стало.
— Вот что значит настоящая гласность плюс наглядная агитация! — сказала мне Любовь Петровна. И пригласила к себе на чай. Побеседовать о здоровом образе жизни.
С тех пор никаких скандальных происшествий на пустыре не замечалось. Словно и не было ничего.
Лишь однажды, для профилактики меряя шагами пустырь в темноте, я услышал некий торг.
— Нет, ты мне 2000 рублей дашь? — сказал девичий голос.
— С ума сошел! — с иностранным акцентом ответил мужской.
— Или 100 долларов!
— Ты глупый!
— Ах, глупая? Я была глупая, да поумнела. Себе цену знаю! А ну, проваливай, халявник!!
Что и требовалось доказать. Лишь тогда можно гордым быть, когда цену себе знаешь. Поэтому и на чай к Любови Петровне я тогда не пошел… От себя добавим, что с 4.XI.91 туристский курс: 1 ам. доллар — 47 рублей. Биржевой же курс — 110 рублей. А дальше?!..
ВЕТЕРИНАРНЫЙ ДЕТЕКТИВ
Есть рэкетиры. А есть ли рэкет против самих рэкетиров? Это перекликается с вопросом, заданным моей дочкой:
— А у микробов микробы есть?
— Ищут, — ответил я. Правильно она вопрос поставила. Недаром народная мудрость говорит: паразит — на паразите. Так и должно быть — закон природы.
И еще она спросила:
— Вот бывают сильные из сильных, львы из львов, а носороги из носорогов бывают?
Еще как! Подрастет, узнает. С кем только ни сталкиваешься. Ослы из ослов, шакалы из шакалов, а уж носорогов из носорогов — вообще навалом. Не надо и в Африку плавать.
Ведь почему появилось определение: человек — царь зверей. Значит, он как бы один, а вокруг него множество зверей. Вокруг каждого человека. А теперь?.. Наоборот. Зверь, а кругом людей невпроворот. Вот и звереют люди. Чуть какая-нибудь заваруха — война иль стихийное бедствие — тут и вылезает его нутро. Правда, двоякое. Одни — сущие черти, а другие — все-таки чистые ангелы. Так что не все потеряно. Надежда имеется.
А бывают и середняки: ни черти, ни ангелы. Вроде меня. Чего только во мне не понамешано. Но я свято храню главную заповедь русского морского флота: никогда, даже самому сильному противнику, не показывать корму!
У меня через стенку сосед живет, Никифор Петрович. Замечательный врач-ветеринар, интеллигентный человек лет пятидесяти пяти. Любую зверушку вылечить может, но в основном специалист по собакам. Они на него не рычат, даже когда он им внутривенные уколы делает. Каково!.. Он и моего спаниеля Тимку лечил — помните Тимку? — пока тот от нас не подался куда-то, но о нем разговор особый. Да и меня самого при любой хвори Никифор Петрович быстро излечивал.
Так что бравый солдат Швейк правильно заявлял врачебной комиссии, что его уже осматривал ветеринар. Не буду даже уточнять, насколько знающий. Они не хуже других врачей, а то и получше. Обычный участковый терапевт, возможно, больного человека и поставит на ноги, а вот сенбернара — слабо. Вдобавок ветеринары — многопрофильные врачи, по всем болезням, а уж про хирургию и говорить нечего. Да и в конце-то концов они тоже институты заканчивали. А самые крупнейшие ученые на ком свои эксперименты ставят, прежде чем людям помочь? На собаках, обезьянах и крысах. Выходит, тоже по-своему ветеринары.
Когда мы с Никифором Петровичем познакомились, он улыбнулся, узнав о моей профессии.
— Водолазов я тоже лечил.
— Правда? — купился я.
— Псов-водолазов! — захохотал он. Остроумнейший человек. Мне такие по душе.
И вот случилась у моего соседа Петровича беда. Там у них при ветстанции создали кооператив. Полезное дело: выезжают на дом, помогают братьям нашим меньшим. Причем за вполне умеренную плату. Раньше-то им больше совали в конверте после визита. Зато теперь все законно, можно спокойно спать. Ан нет! Где уж тут заснуть, если вдруг и к ним самим начались визиты. Другие.
Заявились однажды четверо здоровенных лбов-рэкетиров и потребовали: гони деньгу, по две тысячи рэ в квартал, а не то… Сгорит лечебница, и привет!
Действовали они нахально, но как бы под благовидным предлогом, обещая свое «покровительство». Они-де станут надежной защитой от всяких вымогателей, хулиганья и прочих «люберов», которые любят, мол, доить кооперативы. А не хотите, пеняйте на себя. Подумайте пока, говорят.
Тогда еще и закона никакого против рэкета не было. Петрович им поначалу милицией пригрозил. А рэкетиры в ответ: не такие, мол, дураки, чтоб засыпаться. А если уж схватят, то ваша ветстанция тотчас полыхнет. У нас же, будьте любезны, железное алиби: мы в это время в милиции сидели. Что ль, дружков нет — спичку к вашей развалюхе поднести?.. Ветстанция и правда была старая, бревенчатая, и стояла на отшибе от жилмассива за неказистой оградкой. Даже ребенку по силам ту избу в дым превратить.