Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова
Шрифт:
Верно, ему деваться и впрямь было некуда. Рассказал… Одно меня смущало, почему он рискнул к советскому человеку подойти. Неужели у них такая хваленая свобода, что за всеми нами еще в порту слежку не установили? Или у них настолько служба поставлена, что она про любого нашего все наперед знает?.. Был и другой допустимый вариант, но после рассказа Джеймса он враз отпал: специально подосланным Джеймс, ну, никак не мог быть!
Судите сами…
Мы сидели — впрочем, он-то лежал — на чистеньком газоне в тенистом парке, и Джеймс тихо рассказывал, чуть смежив глаза и отрешенно глядя в небо. Он ни разу не посмотрел на меня, и, если бы я вдруг украдкой ушел, он бы, верно, не заметил. Но я не из тех, кто сматывает удочки ни с того ни с сего, и вдобавок его похождения всерьез захватили меня.
Я уже сказал, что он занимался электроникой, а точнее — электричеством применительно к биологии. В общем, в физике, как и в истории, я не силен, а уж в биологии и тем более, но четко помню, что даже отрезанная лягушачья лапка дергается под током. Это, вероятно, и называется физикой плюс биологией.
Короче говоря, Джеймс пришел к выводу, что теоретически человек может аккумулировать в себе — безнаказанно! — невероятное количество электроэнергии, полученной извне. Подзаряжаться, к примеру, от любой электророзетки, а затем мысленно расходовать энергию по своему усмотрению. Допустим, протянуть руку и послать молнию в кого следует. Или, наоборот, создать вокруг себя такое защитное поле, что от «тебя» даже снаряды отскочат, — не то что пули. Улавливаете?
Однако от теории до практики — путь большой. Чаще всего, бывает, и не дойдешь. Тот ученый, с которым они работали в лаборатории, устроенной в обширном подвале дома, — например, не дошел. После очередной аварии лаборатория так и осталась для него конечным пунктом в этой жизни. Электричество — коварная штука.
Джеймс тоже мог успешно отправиться по его стопам, как говорится, проторенной дорожкой, но ему повезло. Всю словесную мешанину научно-технического порядка — и на русском-то ничего бы не понял — я пропускал мимо ушей. Скажу одно: в конце концов Джеймс добился того, чего хотел.
Было это в Нью-Йорке, в городе желтого дьявола. Перво-наперво, чисто по-американски, он направился с пистолетом в ближайшее отделение банка, потому что в последнее время здорово поиздержался со своими опытами. Там он взял, мелкими купюрами — их номера никогда не записывают — столько, сколько смогло вместиться в большую сумку. Пули полиции, не доходя до него на какой-то сантиметр, отскакивали, как от невидимой стальной оболочки. Рикошетом разбило дорогую хрустальную люстру и вышибло зубы глуховатому управляющему, который, высунувшись на шум, раскрыл рот, собираясь спросить, что здесь, собственно, происходит.
Джеймс ушел невредимым. Да и сам он никому не навредил, так сказать, физически. Зубы управляющего всего-навсего побочный эффект. Если б не стреляли, были б целы. Во всяком случае — никто не погиб. К слову сказать, Джеймс и в будущем — теперь уже в прошлом — лично никого не убил и не ранил, а пистолет носил только для устрашения. Его похождения и в дальнейшем сопровождались лишь побочными, хотя подчас и трагическими, эффектами.
У банка он тогда сел в заранее угнанную машину и укатил. От погони тоже удалось уйти. Бросил машину возле какого-то универмага и быстро затерялся среди покупателей. В нашей толчее он затерялся б еще быстрее.
Вечером он уже смотрел по одной из программ нью-йоркского телевидения снятое банковскими телекамерами ограбление. Оказывается, он был настолько галантен, что помог встать сбитой с ног в суматохе пожилой даме. Диктор окрестил его «налетчиком-джентльменом». Джеймс не запомнил в горячке этого благородного поступка и впредь решил оставить свои вузовские замашки; в таком тонком деле, как ограбление банка, время решало все.
Если бы Джеймса там вдруг надолго заблокировали, он бы не знал, сколько будет действовать поглощенная им электроэнергия. Хотя розетки есть везде!.. На экране он себя не узнал, лишь почувствовал что-то смутно знакомое в облике грабителя — с наклеенными густыми усами и в парике.
Полиция считала, что налетчик был в каком-то новейшем, удивительно гибком, защитном жилете. На самом же деле Джеймс был в рубашке защитного цвета навыпуск. Впрочем, с «жилетом» они не очень ошиблись, если б могли уточнить его форму и длину. Джеймс был закрыт пуленепробиваемой оболочкой силового поля с головы до пяток. Он даже и ходил семеняще, словно отталкиваясь, — электрополе было и под ступнями. Журналисты дали ему и второе прозвище — Прыгунок.
Итак, джентльмен Прыгунок, избавившись от особых примет, парика и усов, в ближайшем туалете, взял напрокат скромную, неприметную машину, снял номер в мотеле за городом — и, наконец-то, сосчитал деньги, которые, как известно, счет любят. Оказалось около пятидесяти тысяч долларов наличными. Неплохо за день работы. Но он шел к этому дню несколько лет, а его напарник вообще угодил на небо. Вероятно, сейчас он радовался, глядя оттуда, и безмолвно шевелил губами, тоже подсчитывая купюры.
На следующий день Джеймс уже держал путь во Флориду, на юг. У нас преступники тоже любят на юг ездить.
Но полиция в Америке недаром получает зарплату. То есть заработную плату, а не оклад и не жалованье. Через неделю-другую его уже высчитали. Он был начинающим грабителем, а не профессионалом, и не мог знать, что, получив его живое изображение, полиция располагала буквально сотней специфических примет, помимо дурацких усов и парика. А уж убрать их на фотографии и взглянуть на то, что останется, — для специалиста пара пустяков. Или того меньше — пустяк. А дальше — обычная рутинная работа: опросы, проверки, компьютеры и все прочее. Это теперь Джеймс такой умный, а тогда он считал, что полиции до него не добраться и что денег, при его скромных запросах, ему хватит на целый год.
Но «недолго музыка играла, недолго фрайер танцевал!» — как поется в известной блатной песне. Сейчас это изысканно называется: городской фольклор. В Сент-Питерсберге — неудивительно, что я запомнил название, — полиция вышла на его след. А он так безмятежно жил. Завтракал у Макдональдса без всяких очередей. Свободно плавал в стратегическом Мексиканском заливе. Посещал ночные рестораны, где не допытывались, откуда у него свободно конвертируемая валюта. А уж это не помешало бы спросить.
В ночном кабаке его и попытались взять, но он вперед, заре навстречу, проложил путь себе на улицу. Достаточно было слегка увеличить силовое поле, чтобы дюжих молодцов отшвырнуло от него, как от локомотива.
Недаром Джеймс накануне основательно зарядился от электросети Сент-Питерсберга; в городе на минуту даже упал накал ламп. Для быстроты подзарядки он успешно использовал уединенно стоящую трансформаторную будку. Как? Взломал дверцу и сунул пальцы в высоковольтную розетку — как-как! Откуда я знаю?.. А вот для чего — известно. Девочки там с большими запросами, а деньги подходили к концу, и он собирался с утра пораньше провести ревизию наличности в одном из местных банков.