Летучий самозванец
Шрифт:
— Там такая штука выпирает, — еле слышно сказала сиротка Света. — Я утром об нее споткнулась, до сих пор палец на ноге болит.
Я пощупала руками пол и обнаружила под паласом нечто странное, многоугольной формы, похоже, железное. Тонкое покрытие не защитит от травмы, если упасть на такой предмет лицом.
— Что это? — полюбопытствовала Манана.
Юра опустился на корточки возле меня, поводил руками по ковру, нащупал стык соединения полотен, приподнял часть ковролина и присвистнул:
— Похоже на здоровенную гайку,
— Могу объяснить, — с достоинством произнес официант. — Теплоход, простите, не новый, его пару раз переделывали по желанию хозяев. На месте столовой раньше располагалась прогулочная палуба. То, что вы называете «гайкой», есть крепление для скамьи. С другой стороны стола имеется еще одно. Можно подавать десерт?
— Никто даже мясо не съел, — остановил прислугу Василий Олегович, — испугались за Вику и забыли про барашка.
Я села за стол и поняла, что хозяин прав. Гости, возбужденные произошедшим, не прикоснулись к аппетитным отбивным с жареной картошкой. Только Катя опустошила свою тарелку, пока окружающие охали и ахали над Викой, супруга Самойлова уничтожила второе. Встречаются на свете женщины, которые в минуты стресса испытывают зверский голод.
— Уберите холодную еду, — приказал директор фабрики.
— А что на третье? — спросила Манана.
— Мороженое «Сюрприз», — сообщил официант.
— Надо позвать Тину, — решила мать. — Сделайте одолжение, приведите девочек, очевидно, они в каюте Иры.
— Как прикажете, — кивнул лакей.
— В жаркий день нет ничего лучшего пломбира, — улыбнулась Катя.
— Слишком калорийно, — села на своего любимого конька Алина, — и сахару в избытке. Помните об угрозе развития диабета второго типа!
В столовую вернулись Аня и Никита.
— Как там Вика? — спросила я.
— Леня пытается уложить ее в кровать, — ответила Аня. — Хорошая идея, Виктории лучше поспать.
— Она волнуется за свою красоту, — сказал Никита. — Сначала жаловалась на боль, потом испугалась, что на коже останется шрам, и закатила истерику.
Аня с осуждением посмотрела на мужа:
— Девушкам свойственно переживать по поводу внешности.
— Господин Самойлов, — подал голос вернувшийся официант, — разрешите вас побеспокоить?
— Валяй, — милостиво разрешил хозяин круиза.
— Позвольте интимно, — сказал лакей.
Василий Олегович покосился на него:
— Что за чушь? Говори прямо!
И тут в комнату влетела Тина.
— Где мороженое? — заверещала она. — Этот дядя обещал! С шоколадным соусом! А колу можно? Мам, с волшебными пузырьками!
— Садись спокойно, — попросила Манана. — Не вертись. Где Ира? Ей, наверное, тоже пломбира захочется.
— Ирка спит! — запрыгала Тина. — Легла и не встает. Она плохая! Пообещала со мной поиграть и обманула! Отвела в каюту! Вынула книжку! И спит!
У меня неожиданно заломило
— Пойди разбуди подругу, — приказала Манана.
— Хочу ванильное и колу, — проявила строптивость Тина, сжимавшая в одной руке свою любимую плюшевую игрушку, а в другой — новую заколку.
— Ирина, похоже, заболела, — голосом трубадура провозгласил официант. — Я хотел сообщить тихонько, но вы приказали говорить вслух.
— Ты идиот! — взревел Василий Олегович, швыряя салфетку. — Зачем людям настроение портить сообщением о насморке!
Юра, не говоря ни слова, вышел из столовой.
— Не пойду за Иркой! — звонко кричала Тина. — Она противная, разговаривать со мной не хочет! Мама, я хорошая? Мама, мне дадут мороженое?
Под аккомпанемент пронзительного дисканта Тины я последовала за Юрой, увидела раскрытую дверь одной из кают, заглянула в нее и прошептала:
— Что случилось?
— Девочка умерла, — мрачно сказал Юра, склонившийся над кроватью, — и в данном случае шаурма ни при чем. До Вакулова еще два часа хода, надо не допускать в каюту посторонних и тщательно осмотреть место происшествия.
— Может, она лишилась чувств? — с надеждой прошептала я, когда мы вышли в коридор и двинулись вперед.
— Нет, — сурово возразил Юра. — На теплоходе убийца.
Я попятилась и наткнулась спиной на стену.
— Ну, это уж слишком! У тебя профессиональное обострение.
— Будь любезна, объясни свое последнее высказывание, — протянул Шумаков.
— Психиатры считают всех сумасшедшими, доктора видят у каждого человека симптомы разных заболеваний, а тебе повсюду чудятся киллеры, — прошептала я.
Шумаков сложил руки на груди:
— Считаешь естественной кончину тринадцатилетней девочки?
— Конечно, нет, — с жаром воскликнула я. — Но, к сожалению, юный возраст вовсе не гарантия богатырского здоровья. Ира сирота, очевидно, ее родители алкоголики, наркоманы, бомжи, у пары маргиналов не может родиться здоровое потомство. Надо спросить Катю, скорее всего, она в курсе, какие болезни были у ее воспитанницы.
Не успела я закончить фразу, как изза угла вынырнула жена Самойлова.
— Ира скончалась? — звенящим от напряжения голосом спросила она.
— У вас есть причины думать о столь ужасном исходе? — тут же «включил следователя» Юра.
Катя вынула из кармана брюк носовой платок и промокнула им глаза.
— Мы лечили Иришу у кардиолога, — с трудом произнесла она. — Провели ее по самым лучшим специалистам, добрались до профессора с мировым именем, но никто не смог установить правильный диагноз. В конце концов, академик Брюсов решил, что в случае с Поповой он имеет дело с неизученной вирусной инфекцией, которая поражает сердечнососудистую систему. Тимофей Андреевич пытался справиться с напастью, применял новейшие антибиотики, и… простите, вы ведь оба не имеете медицинского образования?