Летучий самозванец
Шрифт:
Таких здесь несколько, зайки долбанутые. Во чего устроила! Ее в сериал продвинули, Васька надеялся, заинька про кино услышит и забудет о нем. Хрен ему в зубы. От зайки за один чмок не отделаешься. Ща терпение у Самойловых лопнет, и они ее, если откажется уйти, Роману сдадут!
После разговора с Асей Света больше всего боялась, что липкий взор Василия Олеговича задержится на ее фигуре. Коекто из бывших юных любовниц проболтался, что муж хозяйки не обращает внимания на распустившийся цветок, его привлекает незрелый бутон. И теперь, услышав о приезде педофила, Света запихивала в лифчик вату и надевала на себя несколько пар колготок в надежде на то, что слишком полный подросток не вызовет у сатира желания. Два года Глаголевой удавалось уворачиваться от
Светлана замолчала, я с трудом открыла рот:
— Ты рассказываешь страшные вещи! Можешь предъявить доказательства?
— Нет, — замотала головой девочка, — он хитрый, только у себя дома балуется, никуда девочек не возит, первый раз на корабль позвал, до этого лишь в квартире перепихивался. Не пойман — не вор.
Я ощутила прилив злобы.
— Надо чтото делать!
— Да? — хмыкнула Света. — Например?
— Пойти в милицию! — крикнула я.
Светлана засмеялась.
— Ты Красная Шапочка? Думаешь, менты волка пристрелят? Они даже со стульев не встанут! У Васьки бабла море. Кому поверят, нам или ему? Василий Олегович любому забашляет. А Екатерина Максимовна тех, кто на ее мужа наехал, живо к Роману сплавит. Знаешь, где теперь Ася? В МГУ учится, жениха там встретила, он богатый, с квартирой, я тоже так хочу.
— Ни в коем случае, — испугалась я. — Запирай на ночь каюту.
— Какая разница, где с ним первый раз трахаться? — отмахнулась Света. — Здесь увернусь, он в Москве меня догонит. Уж лучше тут, романтично, в круизе всетаки. Чем раньше он меня дрючить начнет, тем быстрее я ему надоем.
Чтобы предостеречь глупую девочку от ужасного поступка, я решила ее обидеть:
— Получается, ты тоже зайка! Соглашаешься спать с Самойловым в обмен на спокойную жизнь в приюте и поступление в институт!
Я предполагала, что она с возмущением воскликнет: «Неправда! Если это так выглядит, ни за что не соглашусь спать с Самойловым».
Но Света отреагировала иначе.
— Зайка сама напрашивается, приматывается, хочет внимания, надеется, что Васька ее навсегда к себе возьмет. А я мечтаю выплыть из дерьма. Есть шанс без взятки в Институте восточных языков и менеджмента [12] очутиться.
— Ну ты и замахнулась! — воскликнула я.
— Если выигрывать, то джекпот, я не тот человек, который обрадуется ста рублям, — отрезала Светлана. — В этом вузе учатся сыновья богатых папочек, я найду себе жениха. А если таковой не отыщется, то не беда, за границу усвищу, осяду в Лондоне, Париже, НьюЙорке. Такой вот план! Ради его исполнения я с десятком Васек перепихнусь и не поморщусь. Я даже нервничать стала, когда сообразила, что Васька на Ирку глаз положил!
12
12 Название придумано автором, любые совпадения случайны.
— Погоди, ты хотела стать любовницей Самойлова? — передернулась я.
Светлана закатила глаза.
— А как в вуз попасть? Василий Олегович помогает только тем, кто через его койку прошел.
— Сначала ты в лифчик вату засовывала, чтобы педофила отпугнуть, а теперь, наоборот, хочешь его привлечь? — окончательно запуталась я.
— Маленькая была. — Света щелкнула языком. — Глупая и наивная, думала, хуже, чем Васька, в жизни со мной ничего не случится. А теперь выросла и подругому рассуждаю. Рита Олина Ваське не подчинилась, палец ему прокусила, и… тютю, исчезла. И Катя Федорова за ней пропала, смыло их, как и не было. Зато Ася Винокурова в МГУ, Оля Забелина на художника учится. Вот Кира, которая вместе с Винокуровой выпускалась, Ваське ни разу не потребовалась. Случается так, что он на девочку и не смотрит. И чего? В училище ее запихнули, будет помощницей кондитера. Во крутизна, орехи колоть станет! Впрочем, Кирке хорошо, она тупая, на тройках в школе катилась. Я на другое рассчитываю, мне Васька
— Сколько тебе лет? — в растерянности спросила я.
— Тринадцать, — спокойно ответила Света, — это по календарю, а по уму мне в три раза больше, я своего в жизни добьюсь, вот увидишь! Жаль только, что Екатерина на теплоход Лизу Суханову позвала.
— Девочка тоже претендовала на любовь педофила? — скривилась я.
Светлана натянула одеяло на плечи.
— Такая каша заварилась! Лизка зайка, Васька ее зимой оприходовал. Я бы на месте Сухановой до потолка прыгала, успела в последний час поддержкой Самойлова заручиться, Лизке летом интернат покидать, а Василий Олегович все мимо проходил. А она решила навсегда с Васькой остаться, впрочем, и до нее желающие находились, но папик жену никогда не бросит. Нечего надеяться. Суханова мечтала с дедусей в загс пойти. Ржака!
Глава 21
Я закрыла глаза. Бедные, никому не нужные, оставшиеся без родителей дети. Даже если нарастить на сердце каменную броню и стать недосягаемым для стрел врагов, все равно внутри будет биться живое сердце, которому хочется тепла, нежных слов и заботы. Василий Олегович — подлый растлитель малолетних, его место в тюрьме, желательно, в набитой уголовникамирецидивистами камере. Отлично знаю, как они поступят с хозяином кондитерского холдинга, и не испытываю к нему ни малейшего сочувствия. Но, похоже, развратник пытался наладить с малышками хорошие отношения, вероятно, он их нахваливал, покупал милые детскому сердцу мелочи, вселял в бедняжек уверенность: они могут быть спокойны за свое будущее. Домашний ребенок, как правило, не задумывается о том, чем станет заниматься после школы. У него есть мама, папа, собственный уголок в квартире и ощущение защищенности. Детдомовец живет в подвешенном состоянии, он никому не нужен, впереди туманная неизвестность. Где жить? Как заработать денег на еду? Что случится, когда двери интерната захлопнутся за ним навсегда? Каким образом устроиться в равнодушном мире? При подобном раскладе даже Василий Олегович покажется желанным. Бедные «зайки», они очень боялись брать на себя ответственность за свою судьбу. На вопрос: «Кто у меня есть?» — абсолютное большинство сирот вынуждено отвечать: «Я сам у себя есть».
Но не каждый обладает сильным характером, коекто мечтает спрятаться за широкую спину, причем неважно за чью. Главное — притаиться в ее тени и знать, что есть человек, который скажет: «Не волнуйся, я решу твои проблемы».
Света ничего не подозревала о моих мыслях, она излагала составленный ею план.
— Ирка Ваську боялась. Она глупая, таблицу умножения едва запомнила, ей институт без надобности, счастье, если училище окончит и у конвейера торты украшать будет. Я, как только на теплоход попала, сразу врубилась, к кому дедуля намылился.
— Да ну? — удивилась я.
Света снисходительно глянула на меня.
— Нас с Лизкой поселили в ящиках от пылесоса. Повернуться негде, ни унитаза, ни душа. Екатерина решила сэкономить, взяла «любимым девочкам» самые дешевые комнаты. Ирка же оказалась в суперпупер каюте. Кровать на пятерых, в ванной глаза от золота слепит. Че, Катька ее обожает? Нет, она знала: Василий Олегович ночевать тут станет!
Я потерла лицо рукой, а Света трещала сорокой.
Когда Глаголева из любопытства заглянула в каюту к Ирине, то не сумела сдержать возгласа:
— Ох и не фига себе! Королевский зал!
— У тебя комната хуже? — насторожилась Ира.
Света ткнула пальцем в ложе, застеленное светлобежевым покрывалом.
— Она вполовину меньше этого сексодрома. Круто повеселитесь с дедулей.
Ира схватила с дивана красную подушку, прижала ее к груди и попятилась к стене.
— Ой! Нет! Не хочу! Боюсь!
И тут Светлану осенило:
— Могу тебе помочь!
— Да, пожалуйста, — заканючила Ира, — сделай чтонибудь!
— Я останусь тут, а ты ляжешь у меня, — предложила Глаголева. — Нам велят в одиннадцать на боковую отправляться, тогда и махнемся спальнями, ОК?