Летучий самозванец
Шрифт:
— А при чем здесь Марфа? — спросила Аня.
Все повернулись к жене художника.
— В каюте Леонида нет Вики, — продолжала Анна. — В постели, если верить Зарецкому, лежала Марфа. Как она туда попала?
Катя подлетела к мужу и начала трясти того за плечо:
— Что ты еще задумал?
— Я сам удивился, — похоже, честно ответил Василий. — Я Ленькину жену никогда не видел. Даже имени ее не знал.
— Врешь, — не успокаивалась Катя.
— Так она правда умерла? — насторожился Василий Олегович. — Я тут ни при чем!
— Леонид
Самойлов оперся руками о колени:
— Сказал же, мы разговариваем честно. Да, я замутил историю с ангелом, хотел щелкнуть по носу гадов, которые получают хорошие зарплаты, работают спустя рукава, да еще продают своего хозяина! Но убивать? Позвольте, я интеллигентный человек. «Омолодитель» — всего лишь таблетка из сахара в яркой глазури. Если комуто стало на некоторое время плохо, то это эффект плацебо. Железная коробочка куплена на блошином рынке, она старая, ей лет сорок. Никакого яда нет!
— Меня тошнит, — простонала Алина.
— Ты психопатка, — пожал плечами Василий Олегович. — У истеричек слишком бурная реакция на любой стресс!
— Марфато умерла, — пробормотала Катя.
— Ерунда, — отмахнулся Василий Олегович. — Она спит.
— Нет, — покачал головой Юра. — Тело уже почти окоченело.
— Я тут ни при чем! — отрубил директор.
— Яд был! — взвизгнула Аня. — Ты хотел нас убить! Говори, где антидот!
Василий Олегович сложил фигу:
— Накося выкуси! Кто инфу слил? Твой Никита?
— Отрава действует, — стонала Алина. — Рукиноги парализует!
Манана подошла к Бортниковой и пощупала у той ступни:
— Холодные! Прямо лед!
— Вас арестуют как сообщников, — мстительно вякнул Никита.
— Кого? — подскочила Манана.
— Тебя, — издевательски повторил художник, — и эту сучонку.
— Меня нельзя, — с убеждением сказала пиардиректор, — я рощу дочьинвалида.
— Ее в приют, тебя на зону, — поддержала мужа Аня.
Манана бросилась к Василию Олеговичу:
— Скажи, что они врут!
— Естественно, — пожал плечами Самойлов. — Мы ничего противозаконного не совершали, устроили небольшой розыгрыш.
— Марфа умерла, — прервала я дискуссию. — Вы не поняли?
— Значит, трясите Леньку, — взвыл Василий Олегович. — Это его рук дело. Привез шлюху, назвал женой, потом невесть куда ее дел, приволок взамен супругу. Зарецкий крутую кашу заварил, у него тут свой интерес! Правильно она сказала, правильно! — Он ткнул мне в лицо указательным пальцем. — Почему Ленька контакт с Иваном Васильевичем мне дал? Ему о теплоходе молчать надо было! Какого хрена он разоткровенничался? Мы только по работе близки, расходимся по домам и друг о друге не вспоминаем! Что он задумал? В коробке сахар был! Хотите, докажу?
Василий Олегович живо вскочил, убежал в коридор. Через пару секунд он вернулся, держа в руках жестяную тару, и открыл ее. На дне каталась яркокрасная
— А теперь подумайте, — снисходительно заявил Самойлов. — Находись тут яд, я бы либо выбросил пилюлю, либо тщательно спрятал ее. А коробка стояла в каюте, на тумбочке. Черт!
— Что? — моментально отреагировал Юра.
— После того как я дал таблетки Леониду, тут оставалось четыре штуки, — нахмурился Василий Олегович. — Зарецкий хапнул две, я не стал возражать, чем больше народу испугается, тем лучше, вручил ему «омолодитель» и лег спать. Отлично помню: в коробке было четыре пилюли. Куда они подевались?
— Не все ли равно, где они, — напряженным голосом ответила Катя. — Лекарство не представляет собой опасности, так?
— Так, — закатил глаза Василий Олегович. — Так! Так!
— Докажи! — топнула ногой жена.
Супруг протянул ей коробку:
— Можешь отнести это в лабораторию.
— Есть лучший способ, — отозвалась Катя. — Проглоти ее на наших глазах.
— Легко, — пожал плечами ее муж.
— Лучше не надо, — предостерег Юра, — мало ли что.
— Что? — гаркнул Василий Олегович. — Ты мне не веришь!.. Брехуном считаешь? Сто раз говорил: я хотел найти предателя. Тебя нанял! А толку? Нарыл, козел, сведений про их долги! Я и без тебя про эти проблемы знал! Хренов следователь! Работать не умеешь! Приволок сюда свою бабу на дармовщину гулять! Где результат? Мусор поганый!
Юра сжал кулаки, я повисла у него на шее.
— Стой. Приятель твоего отца — провокатор, мы не знаем, что еще он задумал. Василий Олегович просчитывает на десять ходов вперед. Он не зря сейчас говорит гадости.
— Умненькая стерва, — похвалил меня директор. — Да все равно тупая! Фу, устал я! Ну, глядите!
Быстрым движением он запихнул в рот таблетку, запил ее водой, потом поманил пальцем Аню:
— Хочешь мне в глотку заглянуть, чтобы удостовериться, что я сожрал пилюлю?
Алина резко вскочила:
— Там правда сахар! Меня перестало тошнить! Ноги теплеют!
Василий Олегович сел на диван.
— Все! Третья часть марлезонского балета исполнялась на японском языке. Можно и передохнуть!
— Балет не пишется на какомлибо языке, — продемонстрировала привычное занудство Алина.
Самойлов вяло похлопал в ладоши:
— Браво, ты перестала умирать!
Катя опустилась на пол.
— Тебе плохо? — заботливо спросила Тина. — Давай, отведу тебя в каюту.
Катя посмотрела на девушку:
— Тебе не стыдно зарабатывать обманом?
Тина пожала плечами:
— Каждый устраивается как может, это всего лишь работа.
В гостиной стало тихо.
— Так кто из вас сука? — спросил Василий Олегович, зевая. — Все равно докопаюсь, и…
Дверь распахнулась, на пороге возник Зарецкий.
— Явление третье. Те же и благородный принц, — съязвил Никита.
Зарецкий обвел присутствующих лихорадочным взглядом, подошел к Юре и протянул ему руки.