Летучий самозванец
Шрифт:
— Почему? — спросила я.
Невзоров пожал плечами:
— Не отвечу. Наверное, так понравилось Егоровым, он у их собаки на свет появился. У них вся живность интересно обзывается. Корова — СтефанияМария, кошка — Родерика, петух ваще Педро Христофорович Американец пятый. Баултас — шкодный! Я думал, он тихо сидеть будет, куда там! Удрапал от меня, забежал в чьюто каюту, спер полупердон меховой, поскакал в столовую… Такой трамтарарам устроил! Елееле его дозвался!
— Вот кто нас напугал! — подпрыгнула я. — Но мутант, орудующий в столовой, был мохнатый, а твой Баул похож на ежа, больного тифом.
— Его зовут Баултас, — поправил меня Андрей. — Обидно ж, когда
Я покосилась на пса. Во время нашего ночного разговора со Светой в иллюминаторе каюты девочки появилось привидение. Значит, это был Баултас!
— Уж я его стриг, стриг, весь вспотел, — пожаловался Андрей. — Ваще кучу времени потратил. Знаете, чего оказалось? Он повалялся спиной в моментальном клее! «Буренка Зина»! Не слыхали? Клей — зверь! Застывает на лету, держит насмерть.
— «Буренка Зина» — клей? — ахнула я. — Не сгущенка?
Невзоров кивнул:
— Все путают. Один тюбик называется «Корова Маша», там молоко с сахаром, другой «Буренка Зина», суперпупер средство! Стекло к железу присобачивает! Навсегда!
У меня в голове все сложилось. Я отлично помню, как захотела есть, пошла на кухню, взяла из холодильника «Буренку Зину» в количестве двух штук, вернулась в каюту, из жадности открыла обе упаковки, и тут в дверь постучал Юра. Не желая выглядеть в его глазах обжорой, я швырнула одну, как полагала, сгущенку в кресло, вторую — вот уж всем глупостям глупость! — сунула под подушку Шумакову. Мы заснули, содержимое тюбика вытекло, приклеило несчастного Юрасика к наволочке, а последнюю к спинке кровати. Пока мы с Юрой возились на палубе, в нашу незапертую каюту пролез Баултас, пошуровал в кресле и превратился в «привидение».
— Эй, Вилка, очнись, — велел Юра. — Что с тобой?
Я вздрогнула. Ни за какие пряники не расскажу ему правду! И вообще, я совершенно не виновата в произошедшем! Кому пришло в голову назвать клей «Буренка Зина»? Сумасшествие какоето! А если вспомнить, что сгущенка именуется «Корова Маша», то становится ясно: ктото из членов экипажа перепутал упаковки, положил в холодильник абсолютно несъедобную вещь. Хорошо, что я не успела полакомиться бутербродиком. Так вот какую змею на лапах видел Игорь, вот кто, вселяя ужас в отдыхающих, плавал вокруг корабля — этот веселый щеночек!
— Теперь он временно лысый, — болтал Невзоров. — А я тут познакомился с такой женщиной! Ух! Она меня старше, совсем бабка, но чума! С головой у нее, правда, плохо, зато такая страстная! Уконтрапупила меня насмерть! Вот, прилег отдохнуть и отпал! Спасибо, вы разбудили! Можно на берег сходить? Карантин сняли?
— Ступай в райотдел, — приказал Шумаков. — У твоего Баула поводок есть?
— Он Баултас, — терпеливо поправил Невзров. — Не, зачем ему! Маленький еще! Так потрусит, он не кусается!
Мы вышли на палубу, Андрей и щеночек размера кингсайз сбежали по трапу на причал.
Юра проводил взглядом парочку и со вздохом сказал:
— Боже, спаси местное отделение милиции и все Вакулово в целом. Баул наступает на город!
Эпилог
Всем произошедшим на «Летучем самозванце» занимались сотрудники отделения Вакулова. Следствие затянулось, и, в конце концов, дело тихо
Кончина Ирины Поповой тоже была не криминальной. Девочка давно болела, она наблюдалась у академика Тимофея Андреевича Брюсова, в профессиональной пригодности которого никто не сомневался. Ирина испытала сильный стресс, вот больное сердце и не выдержало. В момент смерти Ира находилась рядом с актрисой, которая изображала умственно отсталую Тину. В процессе следствия, когда отпала необходимость играть роль, подручная Ивана Васильевича честно призналась:
— Ирина неожиданно потеряла сознание, а я пошла в столовую за помощью. Девочке никто ничего плохого не сделал.
Никаких претензий не было и к капитану. Ушлый Иван Васильевич показал договор, подписанный Василием Олеговичем. В документе говорилось, что господин Самойлов нанимает сотрудников плавучего развлекательного центра «Летучий самозванец» для «увеселительной прогулки с элементами постановочного шоу». Клиент заплатил за услуги, Иван Васильевич их предоставлял. Когда Самойлов на ходу велел переделать сценарий, вызвать «эпидемиологов» и поставить теплоход на якорь возле Козловска, капитан выполнил его приказ. Иван Васильевич привык к капризам заказчиков. Если клиент просит утопить в реке мобильные своих товарищей, объявить на борту карантин, рассказать об аварии на заводе, бывший циркач подчиняется, не моргнув глазом. Бизнес Ивана Васильевича базируется на умении гибко подстраиваться под желания туристов. И в чем его можно обвинить? Сейчас модно разыгрывать приятелей, затевать для них вечеринки с похищениями, катастрофами и прочими приключениями.
Тело Лизы Сухановой Юра успел отправить в Москву к своему приятелю патологоанатому Тельману Руфову, поэтому представить смерть подростка как естественную у людей, тщательно скрывающих истину, не получилось. Чтобы информация о высокопоставленных педофилах не просочилась, не дай бог, в прессу, всю вину взвалили на Светлану. В кратком изложении отретушированная ситуация выглядела так: Глаголева и Суханова поругались изза какойто детской глупости, начали драться, Света прижала к лицу подруги подушку. Смерть Лизы она не планировала, все произошло случайно. На языке Уголовного кодекса это называется убийство по неосторожности. Если вспомнить, что в момент совершения «шалости» Светлане еще не исполнилось четырнадцати лет, то станет понятно, отчего ее поместили в кризисный центр, где лечатся подростки, перенесшие сильный стресс.
Тело Вики нашли в реке водолазы, Зарецкий был задержан, но до суда не дожил: Леонид погиб во время драки, вспыхнувшей в прогулочном дворе тюрьмы. В связи со смертью основного подозреваемого дело сдано в архив.
Матрос Игорь благополучно поправился, следствие «не заметило» рассказа парня об украденной и проглоченной красной таблетке. В истории болезни Игоря местный эскулап написал: «Ураганный отек гортани вследствие укуса невыявленного насекомого».
Сыщики из Вакулова не стали перечить столичным начальникам, подсказавшим провинциальным подчиненным, как нужно разобраться со щекотливым делом, и через некоторое время получили две новые машины для служебных нужд.