Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры
Шрифт:
– А можно я останусь с Николасом? Обещаю, что мы будем вовремя ложиться спать, чистить зубы и все такое…
– Нет, – отрезала Вероника, глядя на отца. – Брата я здесь не оставлю.
Здорово. Меня, значит, можно. Хотя действительно – кто я ей такой? То мимолетное мгновение на балкончике было-то всего лишь попыткой в последний раз ощутить человеческое тепло. Попыткой, которую я самонадеянно обломал…
– И кто же он для тебя? – Фантом будто мысли мои прочитал. – Друг? Любовник? Забавная комнатная собачка?
–
– А ну еще раз! – повысил голос Фантом. – Ты идешь поперек моей воли, не просишь даже, а требуешь, угрожая гибелью дома, и все из-за «никого»? Так не пойдет. Я хочу услышать правду.
И все взгляды обратились к Веронике. Я тоже с любопытством изучал ее затылок. Хотя мне, чуждому эмоций, было ясно, какой ответ она даст. Даже интересно, как отреагирует мой двойник.
– Друг, – тихо сказала Вероника. – Теперь уже, наверное, единственный.
Двойник на радостях сделал сальто, но тут же сник под моим тяжелым взглядом. Да, такая она и есть, френдзона. Кажется, что ты делаешь шаг вперед, хотя на самом деле отбегаешь в сторону. В такие минуты я от души радуюсь, что не испытываю эмоций сам. Тоскливое, должно быть, чувство.
– Твой друг нанес мне оскорбление, – молвил Фантом. – Пускай он извинится.
Меня, честно говоря, переполняло. Вероника пыталась что-то сказать, но я отодвинул ее, бухнулся на колени перед телевизором и заголосил:
– Прости, о, великий и могучий дон Толедано! Прости, что мои солдаты без предупреждения, как трусливые шакалы, ворвались в твои владения и перебили полчища невинных людей, пока ты прощался с умирающим отцом. Прости, что тебя бросили в камеру и заставили самого себя казнить. Прости… Нет, прежде чем я достигну дна пропасти глумежа, скажи, ты правда считаешь, что я буду извиняться за пару добрых слов о твоей мегатонной мамаше?
Изображение зарябило. Видимо, защита камеры, установленной в гробу, не выдерживала радиоактивного гнева дона Альтомирано.
– Николас – один, Фантом – ноль! – провозгласил Джеронимо. – Давай, всыпь ему как следует! Где ваша с Вероникой плетка? Только не притворяйтесь, что ее не существует. Вы ведь постоянно делаете друг другу больно!
– Осталась в другом бронетранспортере, – сказал я, поднявшись с колен и показав телевизору средний палец. – Лично мне на удивление плевать, какое ты решение примешь, старый зеленый пердун. Если уж выбирать между смертью и жизнью в доме наркоманов с осознанием того, что друзья отправились под твою чуткую опеку… Я выбираю смерть. На правах особого мнения.
Дон Толедано явно нервничал. То на часы смотрел, то на Фантома, то на меня. Правая рука все не покидала рукояти пистолета.
– Ну так чего решите? – спросил он. – Давайте, может, вы уже решите чего-нибудь?
– Я сказала, как все будет! – Вероника за шкирку оттащила меня от телевизора. – Убьешь его – я уничтожу все, что тебе дорого.
– Ты не понимаешь, – неожиданно тихо сказал дон Альтомирано. – Он должен умереть.
От этих слов меня пробрала дрожь. Что-то слышалось странное в голосе Фантома. Что-то, похожее на знание, трудное и тяжелое, которым нельзя ни с кем поделиться.
– В таком случае, – заявила Вероника, – надо было убить его сразу, а не издеваться.
– Тут ты права…
Он говорил все медленнее, но я, собаку съевший на человеческой психологии, готов был поспорить, что в голове у него сейчас мысли мечутся с непостижимой скоростью. Дон Альтомирано тщательно высчитывал меньшее из двух зол.
А меня в этот миг постигло первое из многих таинственных видений… или, может, не первое, если считать отца у костра.
Я увидел гостиную, дона Альтомирано, еще в образе человека со злым взглядом и острыми чертами немолодого лица Он стоял рядом с Рикардо, на лысине которого еще топорщились кое-какие волосинки. А на полу перед ними сидел в окружении различных предметов годовалый младенец.
Он смотрел на пистолет, кухонный нож, катушку ниток, шлем и, наконец, пополз в выбранном направлении. Маленькие ручонки схватили книжку.
– Чего я и боялся, – вздохнул дон Альтомирано. – Рикардо, прошу…
– Джеронимо! – В гостиную пулей влетела худенькая девчонка лет пяти. – Ты будешь ученым, да?
Она, не обращая внимания на взрослых, сгребла заулыбавшегося младенца в охапку вместе с книжкой и куда-то потащила.
– Вы хотите, чтобы я что-то сделал, сеньор? – спросил Рикардо, провожая их взглядом.
– Не сейчас, Рикардо. Позже…
Видение оборвалось. Быть может, дон Альтомирано как раз вспоминал именно это. Мне, во всяком случае, так подумалось. Он смотрел на меня и только на меня, а я – на него. Поскрипывал педалями Франциско.
– Хорошо, он останется, – сказал Фантом. – Джеронимо вернется домой, и про него у нас будет разговор.
– Уже кое-что, – кивнула Вероника. – Пообещай только, что без этого разговора ничего не предпримешь. Я напоминаю о своем праве.
Дон Альтомирано пообещал. А потом экран погас.
– Слава богу! – Дон Толедано машинально присел десять раз подряд. – Все, ребята, по коням! Двадцать минут до старта.
– Босс! – Франциско спрыгнул с тренажера и на полусогнутых ногах подбежал к дону. – А как же я?
– А разве твоя команда не погибла? Прости, Франциско, ничего не поделаешь. С одним стрелком…
– А если… А если кого-нибудь? – сложил руки в молитвенном жесте Франциско.
Дон Толедано нахмурился. Ему явно не понравилось, что его перебил подчиненный.
– Все «кого-нибудь» уже участвуют в других экипажах. Не хватайся за ниточки, Фриско. Недостойно.