Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929
Шрифт:
В последующие дни под «Заявлением 83-х» продолжался сбор подписей, с помощью чего оппозиция надеялась вернуть себе утраченные позиции, убедить партию, что за оппозицией идет значительная часть партийного актива. С особым заявлением выступила старый член партии В. Д. Каспарова [563] , долго работавшая в Баку и ранее поддерживавшая со Сталиным дружеские отношения. Теперь же она обвиняла генсека в том, что он разрушил партию идейно и организационно [564] . О своем полном согласии с документом заявил видный дипломат, полпред СССР во Франции Раковский [565] , что означало его присоединение к оппозиции, к которой он до этого относился с известной опаской. К 1 июля 1927 г. к «Заявлению 83-х» присоединилось примерно 300 партийцев с дооктябрьским стажем [566] .
563
Каспарова
564
Социалистический вестник 1927. № 13. С. 12.
565
Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 3. С. 212.
566
Об этом было указано в письме Троцкого, Зиновьева и Евдокимова в ЦК Всероссийского союза рабочих-металлистов от 1 июля 1927 г. (Там же. С. 222).
Появление «Заявления 83-х» внесло известное смущение в среду высших партбюрократов. Различными путями (главным образом в виде рукописных копий) этот документ распространился в сравнительно широкой среде. Предъявляя Зиновьеву и Троцкому обвинения в нарушении партийной дисциплины, председатель ЦКК Орджоникидзе даже не включил в число обвинений подписание этого документа. В ответ на последовавший запрос Орджоникидзе объяснил, что каждая группа членов партии имеет право, мол, обращаться в ЦКК с заявлением, индивидуальным и коллективным [567] . При этом тот же Орджоникидзе обвинял Троцкого и Зиновьева во фракционной деятельности в связи с рассылкой ими индивидуальных писем и заявлений, квалифицируя их как меньшевистский уклон. Отличие состояло в том, что на этот раз с изложением своей позиции выступила целая группа большевиков с дооктябрьским стажем, прикрывшая лидеров оппозиции.
567
Там же. С. 82.
Но если сталинское большинство готово было терпеть крамольные письма, не выходившие за узкий круг номенклатурных читателей, оно не желало смотреть сквозь пальцы на публичные выступления Троцкого, обращенные к ушам еще и беспартийных слушателей. 9 июня Троцкий участвовал в проводах на Ярославском вокзале в Москве одного из видных оппозиционных деятелей — ректора Института народного хозяйства имени Плеханова Смилги, которого уволили с занимаемой им должности и «в порядке перевода» отправили на работу на Дальний Восток, по существу в ссылку. Троцкий произнес перед собравшимися короткую речь примерно следующего содержания: «Опасности для нашей страны сейчас велики, времена трудные, и каждый из нас должен быть вдвойне верным сыном революционной ленинской партии!» [568]
568
Цитируется по письму от 16 июня 1927 г. (ЦДАГОУ. Ф. 1. Оп. 20. Од. зб. 2453. Арк. 82; Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 4. С. 13).
Несколько весьма осторожных слов, которые Троцкий произнес на прощание на вокзальном перроне, были истолкованы как речь, обращенная не только к коммунистам, но и к беспартийным, что трактовалось как величайшее преступление, разглашение партийных тайн и нарушение партийной дисциплины. Троцкому приписали слова «У нас не диктатура пролетариата, а диктатура узурпаторов», которые он в это время просто не мог произнести. Далее делался вывод, что Троцкий находится в одном лагере с министром иностранных дел Великобритании О. Чемберленом [569] и другими «поджигателями войны» против Советского Союза. Напрасно Троцкий разъяснял, что ему приписывается совершенно фантастическая речь, что смысл произнесенной им фразы был противоположен: он состоял в том, что в ВКП(б) «нет и не может быть разногласий насчет защиты пролетарской диктатуры и советского государства» [570] . Троцкому не поверили и вызвали его для разбирательства и осуждения на заседание Президиума ЦКК.
569
Чемберлен Остин (1863–1937) — британский политический деятель, консерватор. Занимал посты министра финансов, министра по делам Индии, морского министра. В 1924–1929 гг. — министр иностранных дел.
570
ЦДАГОУ. Ф. 1. Оп. 20. Од. зб. 2453. Арк. 82.
Там Троцкий произнес две речи, проникнутые остроумием и издевательствами над теми, кто теперь его судил [571] . Особенно доставалось известному партийному пропагандисту и историку Ярославскому, ухитрявшемуся умело выслуживаться
571
Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 3. С. 87 — 127.
Троцкий относился к Ярославскому с заслуженным презрением. «Основной особенностью его как оратора и писателя является его неспособность передать без искажения ни одной сколько-нибудь свежей мысли» [572] , — писал Троцкий. «Насчет Ярославского мы давно говорим: если хотите узнать, чего хочет Сталин достигнуть через полгода, пойдите на собрание и послушайте, что говорит Ярославский… Повторите ли вы снова, что отправка Смилги в Хабаровск является командировкой в обычном порядке на работу? И в то же время будете обвинять нас в демонстрации против ЦК? Такая политика является двурушничеством» [573] .
572
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Ед. хр. 363. Л. 1.
573
Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 3. С. 88.
Тон выступлений Троцкого резко изменился. Можно с уверенностью сказать, что впервые критика Троцким сталинской системы вышла за узкие пределы догматических и схоластических споров о том, чья теория построения социализма более правильна и в большей степени соответствует марксизму-ленинизму: Троцкого с его перманентной революцией или Сталина с его теорией социализма в одной стране. Под такой критикой советского режима могли подписаться многие недовольные советской властью: «Товарищи, не надо смешивать социалистическое отечество с начальством. Мы заявляем: сталинский режим мы будем критиковать до тех пор, пока вы нам механически не закроете рот. До тех пор, пока вы не вгоните нам в рот кляп, мы будем критиковать этот сталинский режим, который подрывает все завоевания Октябрьской революции… Мы будем критиковать сталинский режим, негодный, сползающий, идейно слабый, короткомысленный, недальнозоркий. Мы будем его с удвоенной силой критиковать именно потому, что видим опасность, и именно потому, что ошибки Сталина в случае войны помножатся на 10 и на 100» [574] .
574
Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 3. С. 96.
На заседание Президиума ЦКК 24 июня Троцкий впервые заявил о происходившем в партии термидорианском перерождении [575] . Сравнение проводилось с государственным переворотом 9 термидора (27 июля) 1794 г. во Франции, когда была свергнута якобинская диктатура, залившая страну кровью, и политический курс Французской революции начал возвращаться в русло конституционного развития. Сравнение было крайне неточным и неудачным, потому что из этого сравнения следовало, что Троцкий придерживался «левого» революционного якобинского курса и поддерживал революционный террор, а это не то, что имел в виду Троцкий. Суть расхождений со Сталиным у Троцкого была не в том, что Троцкий выступал за революционный (якобинский) террор, а Сталин был против. Троцкий хотел сказать, что Сталин — могильщик революции, точно так же, как могильщиками революции во Франции стали термидорианцы. Но окончание революции во Франции с точки зрения интересов населения нельзя было воспринимать иначе, как явление положительное, поскольку оно способствовало восстановлению нормальной мирной жизни. Троцкий же видел в этом событие исключительно отрицательное, контрреволюционное.
575
Правда. 1927. 26 июня.
На счастье Троцкого, это сравнение было тем не менее невыгодно Сталину, который не мог сознаться в том, что является контр революционером (термидорианцем). Сталин конечно же отождествлял себя скорее с якобинцами, как и Троцкий. Террор, который впоследствии развернул Сталин против советской номенклатуры и старой «ленинской гвардии», можно было с известным уровнем приближения сравнивать с термидорианским террором против революционеров-якобинцев, но с одной очень существенной поправкой. Сталин, позиционировавший себя в Политбюро как умеренный центрист, борющийся сначала с «левыми» Троцким, Зиновьевым и Каменевым, затем с «правыми» Бухариным, Рыковым и Томским, на поверхности оказался крайне левым революционером, куда левее самого Троцкого. Просто Сталин иначе смотрел на движущие силы революции и в другом их видел.
Сам Троцкий не очень хорошо понимал, что же, собственно, происходило во Франции летом 1794 г. Он писал: «Что же такое Термидор? Спуск революции на одну ступеньку; сдвижок власти вправо в результате какого-то надлома или надрыва революции. Наверху, у руля, как будто те же самые люди, те же самые речи и те же самые знамена» [576] . Но во французском Термидоре имел место отнюдь не «сдвижок», а у власти не остались те же люди. Те, кто был у власти, во главе с М. Робеспьером, были отправлены на гильотину, и политическая группировка якобинцев от власти была отстранена.
576
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Ед. хр. 372. Л. 1.