Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929
Шрифт:
Тезисы Сталина к конференции назывались «Об оппозиционном блоке в ВКП(б)». Сталин доложил, что летом 1926 г. был образован троцкистско-зиновьевский антипартийный блок, чьи лидеры занялись ревизией учения Ленина и решений XIV конференции и XIV съезда ВКП(б) по вопросу о возможности построения социализма в СССР. Установки оппозиции Сталин объявил социал-демократическим уклоном в партии [508] . В результате конференция осудила фракционную деятельность троцкистско-зиновьевского блока, причем теперь речь шла уже не о коммунистической оппозиции, а о социал-демократической, оппортунистической, ревизионистской, иначе говоря — классово чуждой.
508
Сталин И. Сочинения. М.: Госполитиздат, 1948. Т. 8. С. 214–297.
С подачи Сталина конференция объявила ошибочными и вредными предложения лидеров троцкистско-зиновьевского блока о проведении индустриализации страны за счет высокого налогообложения крестьянства и повышения цен на промышленные товары. Сталин утверждал, что это неизбежно привело бы к подрыву сельского хозяйства и к падению темпов индустриализации.
На этом самом важном вопросе Троцкий и сосредоточил свое внимание. 12 декабря 1926 г. он закончил на эту тему статью, которую начал писать еще в сентябре [509] . Опубликовать статью, однако, не удалось, и она полулегально распространялась среди сторонников оппозиции. «Вопрос о возможности построения социализма в отдельной стране, — писал Троцкий, — выросший из замедления развития европейской революции, стал одним из главных критериев внутренней идейной борьбы в ВКП. Вопрос ставится Сталиным в высшей степени схоластически и разрешается не анализом мировой хозяйственной и политической обстановки и тенденций ее развития, а чисто формальными доводами и старыми цитатами, относящимися к разным моментам прошлого».
509
Архив Троцкого. Фонд 13. T-3007a, T-3007b, Т-3017; Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 2. С. 141–147.
Главным доводом против сталинской теории являлось то, что она исходила из предпосылки замкнутого экономического и политического развития СССР, что ее ни в малейшей степени не интересовали перспективы хозяйственного развития Европы и всего мира. Троцкий признавал теперь, что международная или европейская революция — это дело неопределенного отдаленного будущего и пока что Советский Союз будет неизбежно развивать связи с европейским и мировым рынками. В статье рассматривались различные варианты развития капитализма в Европе в ближайшие десятилетия: подъем, упадок, сохранение нынешнего состояния с теми или иными отклонениями. Анализ каждого представлял собой добротный образец абстрактного мышления Троцкого, причем при каждом из вариантов, описанных автором, становилась ясной полная бесперспективность построения в СССР социалистического общества. Вот как описывался наиболее оптимистичный для капитализма вариант: «Напор европейской индустрии на наше хозяйство в виде дешевых товаров получил бы в этих условиях непреодолимый характер. Столь же неблагоприятно сложилась бы военная и политическая обстановка. Буржуазия вернула бы себе самоуверенность вместе с материальной силой… Надеяться в этих условиях на противодействие европейского пролетариата было бы очень трудно, ибо капиталистический расцвет, как показывает опыт довоенной Европы, нынешней Америки, позволяет буржуазии во всех вопросах, решающих для жизни страны, подчинять своему влиянию очень значительную часть пролетариата. Мы попали бы с нашим социалистическим строительством в безвыходное положение».
Понятно, что эти теоретические выкладки не имели (как показали события) никакого отношения к ближайшей действительности. В них не было и намека на важнейшие европейские военно-политические процессы, связанные с приходом к власти нацистов (всего лишь через шесть лет) и началом Второй мировой воны. Но в отдаленной перспективе, включавшей в себя послевоенный расцвет современного капитализма, выводы Троцкого выдержали испытание временем.
Естественно, свою критику теории социализма в одной стране Троцкий теснейшим образом связывал с политикой Коминтерна и революционным движением за рубежом. Он пытался убедить зарубежных коммунистических деятелей, что эта теория отодвигает на второй план роль и значение иностранных компартий, отводя им только функцию противодействия «интервенционистским покушениям империализма». Троцкий уверял коммунистических деятелей, что речь идет об очередной передышке, то есть о более или менее длительном периоде между революцией в России и скорой революцией в одной из крупных капиталистических стран. В том, что эта революция в конце концов последует, он был убежден.
Решительное выступление с критикой теории о возможности построения социализма в одной стране — главной и единственной теории Сталина — означало, что Троцкий и лидеры оппозиции отказываются от попыток примирения и пытаются перейти в контрнаступление. Не случайно на следующий день после завершения статьи от 12 декабря Троцкий написал от имени оппозиции заявление, носившее теперь уже открыто конфронтационный характер [510] . Заявление было адресовано VII расширенному пленуму Исполкома Коминтерна, который как раз в это время собрался в Москве и на рассмотрение которого был представлен доклад Сталина, названный им «Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии» [511] . В этом огромном докладе и в еще большем по объему заключительном слове [512] Сталин уверял зарубежных коммунистических деятелей, что образовавшийся под главенством Троцкого оппозиционный блок является сборищем всех оппортунистических течений, объединившихся для организации борьбы против партии, против ее единства, что он представляет собой зародыш новой партии, что задача ВКП(б) и Коминтерна состоит том, чтобы разбить и ликвидировать этот блок. Совершенно очевидно, что генсек и его окружение теперь вступили на путь прямой политической (еще не физической) расправы с оппозицией.
510
Архив Троцкого. Фонд 13. T-907; Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 2. С. 147–149.
511
Сталин И. Сочинения. М.: Госполитиздат, 1949. Т. 9. С. 3 — 61.
512
Там
Пленум ИККИ полностью поддержал советское руководство. Доклад Сталина был встречен бурей аплодисментов и неоднократно прерывался криками «ура!». Впрочем, не все коминтерновские деятели выражали полное согласие с бичеванием Троцкого и оппозиции. В октябре 1926 г., перед самым арестом фашистскими властями, Антонио Грамши от имени руководства компартии Италии обратился к ЦК ВКП(б) с письмом, в котором, считая лидеров «левой оппозиции» в первую очередь ответственными за раскол работавшей с Лениным руководящей группы ВКП(б) и Коминтерна, одновременно обращался с просьбой к большинству ЦК ВКП(б), чтобы оно не стремилось злоупотреблять победой в борьбе и проявило готовность избежать крайних мер. Отмечая, что руководство большевистской партии было «организующим и стимулирующим фактором для революционных сил всех стран», Грамши предостерегал советских руководителей: «Но сегодня вы разрушаете плоды своих деяний, вы деградируете и рискуете уничтожить руководящую роль, которую Коммунистическая партия СССР завоевала под руководством Ленина».
Пальмиро Тольятти (Эрколи) [513] , который в это время становился фактическим руководителем итальянской компартии и через которого Грамши переслал из тюрьмы свое письмо, показал его только Бухарину, а тот в свою очередь «посоветовал» не отправлять официально письмо в ЦК ВКП(б), поскольку-де такой шаг ухудшит отношения между компартиями двух стран. Указание Бухарина было выполнено [514] .
VII пленум ИККИ в значительной своей части был посвящен атакам на тех, кого считали сторонниками Троцкого и Зиновьева в международном коммунистическом движении. Рассматривались «дела» Аркадия Маслова и Рут Фишер, Брандлера и Тальгеймера, Суварина [515] . Троцкий выступил с обширной речью, отстаивая правильность позиций своих сторонников. Пленум, однако, стал на сторону тех, кто финансировал компартии, — на сторону сталинского большинства ВКП(б) и Коминтерна. В резолюциях утверждалось, что Троцкий и его зарубежные сторонники недооценивают противоречия между важнейшими империалистическими государствами, а в резолюции по «русскому вопросу» оппозиционный блок в ВКП(б) обвинялся в том, что по существу он представляет собой правую опасность, «прикрытую иногда левыми фразами». Пленум вменил в обязанность всем компартиям вести борьбу против влияния оппозиции, «охранять единство ленинской партии, руководительницы первого в мире пролетарского государства». Не удовлетворившись этим, пленум утвердил в качестве собственной резолюции специальную резолюцию XV конференции ВКП(б) «Об оппозиционном блоке в ВКП(б)» [516] , которая обрушивалась на «революционные слова и оппортунистические дела» оппозиционного блока.
513
Тольятти Пальмиро (псевдоним Эрколи) (1893–1964) — деятель итальянского социалистического и коммунистического движения. Социалист с 1912 г. После Первой мировой войны являлся вместе с А. Грамши одним из основателей левосоциалистической группы «Новый порядок». С 1921 г. деятель коммунистической партии. В 1926 г. после ареста Грамши стал фактическим руководителем партии. В 30-х гг. находился в ссылке. В 1940 г. получил разрешение на эмиграцию и выехал в СССР. Являлся членом Президиума Коминтерна. В 1944 г. возвратился в Италию. Был избран генеральным секретарем компартии. В 1944–1946 гг. входил в правительство в качестве министра и заместителя председателя Совета министров. Являлся инициатором курса на национальное единство левых и центристских сил. Под руководством Тольятти компартия Италии стала самой крупной коммунистической партией Европы. Он являлся одним из основоположников «еврокоммунизма» — концепции постепенного преобразования общества и отказа от курса на социалистическую революцию.
514
Вопросы истории КПСС. 1991. № 1. С. 143–144.
515
Коммунистический Интернационал в документах. С. 626.
516
Коммунистический Интернационал в документах. С. 680–690.
Заявление Троцкого от 13 декабря, ставившее своей целью вскрыть хотя бы важнейшие фальсификации и передергивания в сталинском докладе и других материалах VII пленума ИККИ, начиналось утверждением: «Мы снова и категорически отвергаем обвинение во фракционном характере наших выступлений. Если открытое изложение своих взглядов перед руководящим органом мировой коммунистической партии есть фракционность, то какие же другие пути существуют для отстаивания своих идей?»
Декабрь 1926 г. стал рубежом и для Сталина, отказавшегося допустить в партии хоть какую-либо критику и отклонения от общей линии, и для Троцкого, понявшего, что надежд на соглашение со Сталиным через различного уровня компромиссы уже нет. Троцкий наконец-то осознал, что тактика отступлений была порочной. Именно после того, как оппозиция дрогнула, Сталин обрушился на нее на XV партконференции с грозными обвинениями, а затем обратился еще и к формально высшему международному коммунистическому форуму — расширенному пленуму Исполкома Коминтерна. Этап компромиссов (или их видимости) закончился. Началась открытая борьба.
Глава 5
Платформа оппозиции
1. Позиция по китайскому вопросу
Если внутриполитический курс Троцкого как руководителя объединенной оппозиции формировался постепенно, на протяжении нескольких лет, и к началу 1927 г. сложился в относительно стройную концепцию, то позиция по основным международным вопросам вырабатывалась значительно более быстрым темпом под влиянием происходивших крупных событий, но подвергалась весьма существенным конъюнктурным изменениям. Первоначально важнейшим из международных событий представлялась массовая забастовка в Великобритании, к которой добавился переворот Пилсудского в Польше, поначалу поддержанный польской компартией. Но главным событием на международной арене в 1926 — первой половине 1927 г. была революция в Китае, приковавшая к себе пристальное внимание во всех странах мира и ставшая водоразделом между сторонниками Сталина и Троцкого.