Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929
Шрифт:
По возвращении Троцкий возобновил атаку на позиции сталинского большинства по китайскому вопросу. Новое письмо на эту тему последовало 10 мая, а почти через месяц, 8 июня, к нему было написано дополнение [544] . На этот раз полемика шла с теми, кто считал, что компартия должна оставаться в составе левого Гоминьдана. В духе этих писем Троцкий подготовил статьи для публикации — «Китайская революция и тезисы Сталина» [545] и «Верный путь». Первая из них была направлена в журнал «Большевик», вторая в «Правду». 12 мая Политбюро приняло решение не печатать эти статьи. В резолюции говорилось: «Ввиду новых попыток оппозиции навязать партии дискуссию, ввиду того что Зиновьев и Троцкий выступили со статьями по китайскому вопросу, в которых нападают на ЦК и его решения — это попытка оппозиции сорвать решения партии и навязать ей дискуссию. Признать нецелесообразным печатание статей Зиновьева и Троцкого» [546] .
544
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 2. Ед. хр. 96. Л. 42–45, 45–48.
545
Троцкий имел в виду написанные Сталиным «Тезисы для пропагандистов, одобренные ЦК ВКП(б)» под названием «Вопросы китайской революции» (Сталин И. Сочинения. М.: Госполитиздат, 1948. Т. 9. С. 221–230). В этих сравнительно кратких тезисах содержалась попытка обосновать переход китайской революции к новому этапу, причем рубежом был обозначен переворот Чан Кайши, означавший «отход национальной буржуазии от революции, нарождение центра национальной контрреволюции и сделку правых гоминьдановцев с империализмом против китайской революции». Сталин выдвигал тезис о том, что начался поворот масс к аграрной революции, в ходе которой «революционный Гоминьдан в Ухане» будет превращаться в орган революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. При этом по адресу оппозиции выдвигались обвинения в непонимании характера революции в Китае, в стремлении навязать ей создание Советов, для которых условия не возникли, в стремлении увести компартию из левого Гоминьдана. Сталин делал вывод, что оппозиция играет на руку врагам китайской революции.
546
Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) и Коминтерн. С. 444–445.
В связи с этим Троцкий обратился в Политбюро и Президиум ЦКК с обширным заявлением [547] , в котором заострял внимание на том, что не был приглашен на заседание Политбюро, хотя этого требовала, по его мнению, формальная лояльность. Разумеется, ни на какую лояльность со стороны Сталина Троцкий теперь рассчитывать не мог, но он не преминул использовать возникшую ситуацию, чтобы лишний раз напомнить Сталину об упреках Ленина в нелояльности. На этот раз речь шла не столько о позиции большевистского руководства по китайскому вопросу, хотя он и дебатировался, сколько об общей ситуации в партийных верхах. «Причиной непомещения статей указывается то, что они критикуют ЦК, имеют дискуссионный характер, другими словами, устанавливается правило, вследствие которого партийная печать может только подпевать ЦК, что бы он ни сказал и что бы он ни сделал». Троцкий напоминал, что он предлагал провести закрытый пленум ЦК по китайскому вопросу, что это предложение было отклонено, что именно после этого появились «тезисы Сталина», представлявшие собой «закрепление и углубление наиболее ошибочных сторон в корне ложной политики». Тезисы Сталина, полагал автор, толкают не только китайскую компартию, но и весь Коммунистический интернационал в болото оппортунизма. «Неужели же китайская революция и вся линия Коминтерна есть такая мелочь, которую можно загнать в аппаратную бутылку? Неужели так можно помочь воспитанию китайской компартии? Неужели так могут развиваться иностранные секции Коминтерна? Неужели наша партия может жить таким путем? Мыслима ли такого рода безумная бюрократическая утопия?» — спрашивал Троцкий и от китайской конкретики переходил ко все той же общей постановке вопроса о порочности бюрократического руководства партией и решительно выдвигал требование проведения общепартийной дискуссии. «Да, мы хотим обсуждения вопроса о судьбах китайской революции, стало быть, о наших собственных судьбах», — заключал Троцкий.
547
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 2. Ед. хр. 96. Л. 52–55.
2. «Заявление 83-х»
Разногласия по вопросу о развитии китайской революции были главным, но не единственным исходным моментом для подготовки документа объединенной оппозиции, который был подписан не только ее виднейшими руководителями, но и большой группой активных членов. Можно с полным основанием полагать, что документы Троцкого по китайскому вопросу побудили и его самого, и связанных с ним оппозиционеров переосмыслить, заново проанализировать весь комплекс разногласий с высшим партийным руководством, в которое оппозиционеры теперь не входили.
Перед написанием этого документа Троцкий выступил с рядом записок и писем, касавшихся в основном международных вопросов. Принципиальное значение имело обращение к членам ЦК от 21 февраля 1927 г. с общей оценкой политического состояния мирового пролетариата на фоне международной обстановки и положения СССР [548] . Здесь содержалась попытка дать анализ ситуации в связи с несбывшимися прогнозами европейской революции. После неудачи германской революции 1923 г. и краха надежд на революционные события в Великобритании во время стачки 1926 г. следовало, как показывал Троцкий, прийти к выводу, что послевоенный период был временем величайших поражений европейского пролетариата. «Было бы просто глупой трусостью закрывать на это глаза», — писал Троцкий. Более того, Троцкий отмечал разочарование российского пролетариата в революции, в ее неспособности в короткий срок «глубоко изменить отношения и жизнь». Он призывал не закрывать глаза на эти негативные процессы: «Именно для того, чтобы оградить партию и наиболее дальнозоркие элементы от разочарования, надо сказать то, что есть».
548
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 2. Ед. хр. 96. Л. 1–5.
Другим важным документом было заявление «О нашей зависимости от мирового рынка» [549] , критикующее «замкнутое хозяйство», к которому неизбежно вела теория построения социализма в одной стране. Статья обращала внимание на то, что международный фактор, от которого неизбежно зависело развитие СССР, отнюдь не исчерпывался опасностью интервенции. Троцкий доказывал, что в ближайший период зависимость СССР от мирового рынка, от экспорта и импорта будет возрастать, но эта зависимость выгодна, так как она «удесятеряет вес, способность СССР к сопротивлению — экономическому, политическому и военному». В противовес сталинской теории «победы социализма в одной стране» Троцкий призывал рассматривать перспективы развития СССР в контексте общемирового развития, поскольку «достаточность или недостаточность нашего темпа может быть измерена только масштабами мирового хозяйства, ибо темп нашего развития международно обусловлен».
549
Там же. Л. 21–24.
По мнению ОГПУ, с февраля 1927 г. объединенная оппозиция «представляла собой организованную и централизованную фракцию» [550] . Печатались и распространялись оппозиционные документы, восстанавливалась связь с периферией. Заседания руководителей оппозиции происходили на квартирах Смилги, Троцкого, Радека, Зиновьева или Каменева. «Троцкисты» и «зиновьевцы» входили в центр на паритетных началах. Смилга играл «буферную роль». Организационной работой и техникой руководил И. Н. Смирнов, при котором действовала «техническая комиссия», включавшая С. В. Мрачковского [551] и Преображенского. Оппозиционеры пытались организовать и Всесоюзный комсомольский центр, куда входил, в частности, сын Троцкого Лев Седов.
550
ГДА СБУ. Ф. 13. Од. зб. 282. Арк. 5.
551
Мрачковский Сергей Витальевич (1888–1936) — участник социал-демократического движения в России с 1905 г., большевик. После революции 1917 г. на военной работе. Занимал командные посты в Красной армии во время Гражданской войны. В 1920–1925 гг. был командующим Приуральским, а затем Западно-Сибирским военными округами. Активный участник объединенной оппозиции 1926–1927 гг. В августе 1927 г. исключен из партии по обвинению в организации нелегальной типографии, а в январе 1928 г. сослан в Воронеж. В 1929 г. возвращен из ссылки после покаянного заявления, был начальником строительства Байкало-Амурской железной дороги. Позже являлся председателем трестов «Уралзолото», «Госшвеймашина», «Казжелдорстрой» и др. В 1933 г. был арестован и приговорен к пяти годам заключения. Был подсудимым на судебном процессе по делу «троцкистско-зиновьевского центра» в августе 1936 г. Приговорен к смертной казни и расстрелян.
ОГПУ полагало, что в апреле — мае 1927 г. был создан Московский центр «троцкистов», а в конце августа — начале сентября — объединенный Московский центр «троцкистов» и «зиновьевцев», причем между теми и другими велся торг за преобладание в этом органе. Оппозиционной группой в Ленинграде руководил Г. Е. Евдокимов [552] . Связями с уездами Московской губернии занимался И. Я. Врачев. Существовало бюро (куда входил, в частности, Альский) по связи с провинцией. Заграничными связями оппозиции ведали Радек и Серебряков. Денежные ресурсы оппозиции состояли из членских взносов и пожертвований [553] . Был даже образован свой Красный Крест. Сначала им ведали З. И. Лилина (жена Зиновьева) и Ф. В. Белобородова (жена А. Г. Белобородова [554] , наркома внутренних дел РСФСР), а затем жена Карла Радека врач по образованию Роза Маврикиевна Радек. Оппозиционный Красный Крест проводил денежные сборы, оказывал помощь безработным, заключенным и высланным единомышленникам. Но главное, чем было напугано ОГПУ, — это то, что при Центре была создана военная группа, в которую якобы входил ряд слушателей Военной академии РККА и некоторые бывшие работники 5-й армии. Группа организовала охрану Троцкого, ставила вопросы о смене командного состава Красной армии и предлагала «вождям оппозиции» уйти в подполье и развернуть оттуда более деятельную работу [555] .
552
Евдокимов Григорий Еремеевич (1884–1936) — социал-демократ с 1903 г., большевик. После Октябрьского переворота 1917 г. занимал руководящие посты в Петрограде. Был единственным выступающим на Красной площади во время похорон В. И. Ленина 27 января 1924 г., как полагают, благодаря своему зычному голосу. В 1925 г. являлся секретарем Петроградского комитета РКП(б). Участник объединенной оппозиции 1926–1927 гг. В конце 1927 г. исключен из партии, затем сослан. После покаянного заявления восстановлен в партии и возвращен из ссылки. В декабре 1934 г. арестован по обвинению в соучастии в убийстве С. М. Кирова. Был подсудимым на судебном процессе по делу «троцкистско-зиновьевского центра» в августе 1936 г. Приговорен к смертной казни и расстрелян.
553
По данным ОГПУ, 30 марта 1928 г. коллектив Государственного еврейского театра пожертвовал в кассу «троцкистского центра» часть своего сбора (около 1 тыс. рублей).
554
Белобородов Александр Георгиевич (1891–1938) — социал-демократ с 1907 г., большевик. Член ЦК в 1919–1920 гг. (кандидат в 1920–1921 гг.), член Оргбюро ЦК в 1919–1920 гг. В 1919–1920 гг. на военно-политической работе. С 1921 г. заместитель наркома, в 1923–1927 гг. нарком внутренних дел РСФСР. Активный участник объединенной оппозиции 1926–1927 гг. В 1927 г. исключен из партии и сослан. После покаяния в 1930 г. был возвращен из ссылки и восстановлен в партии. Работал в Комитете заготовок СССР, а затем уполномоченным Наркомата внутренней торговли СССР. В 1936 г. вновь исключен из партии и арестован. В феврале 1938 г. был приговорен к расстрелу Военной коллегией Верховного суда СССР и немедленно после этого казнен.
555
ГДА СБУ. Ф. 13. Од. зб. 282. Арк. 6–8, 19–20.
Однако реальное соотношение сил было далеко не в пользу оппозиционеров. Почти все руководящие партийные кадры на местах и основная часть рядовых членов партии поддерживали Сталина. Рассчитывать на успех Троцкий конечно же не мог. Его задача состояла в том, чтобы предложить правившему большинству партии, населению и международному коммунистическому движению свой политический курс. Лидер оппозиции рассчитывал противопоставить «механическому большинству» компартии свою особую социально-политическую платформу. Включенный в нее комплекс общих установок и конкретных предложений, по мнению Троцкого, являлся наиболее правильным выражением программы ВКП(б) и Коммунистического интернационала.
Непримиримость Троцкого имела своим результатом отход от оппозиции ряда известных советских деятелей. Показательным было поведение Крупской. В середине мая, то есть тогда, когда начался сбор подписей под коллективным заявлением оппозиционеров, Крупская написала письмо Зиновьеву. Она сокрушалась по поводу той «бузы», которая поднята в партии по вопросам о положении в Китае и в британском рабочем движении, давая понять, что ответственность за эту «бузу» лежит на лидерах оппозиции. Крупская туманно намекала, что самокритика — это одно, а «критика со стороны» — другое, давая понять, что оппозиция выходит за рамки партийности. Вдова Ленина явно сожалела, что ранее поддержала Зиновьева с Каменевым, а затем — объединенную оппозицию. По всей видимости, этим письмом она пыталась оправдать свой отказ поставить подпись под общим оппозиционным документом.
Вместо Зиновьева на письмо Крупской 17 мая ответил Троцкий [556] . Он был до предела сдержан. Вопреки своему обыкновению писать личные письма от руки, он сам напечатал ответ на пишущей машинке, «чтобы не затруднять разбором почерка, который с годами не стал лучше». Очевидно, Троцкий рассчитывал еще и на то, что его письмо Крупской станет достоянием партийной общественности, и именно по этой причине прибег к помощи пишущей машинки. Троцкий указал, что слово «буза» в русском языке означает склоку по ничтожному поводу или даже совсем без повода. Заимствовала Крупская это слово из выступления С. В. Косиора на пленуме ЦК, а Косиор использовал его для того, чтобы представить выступления оппозиции как беспринципные нападки на партию, только лишь для того, чтобы создать излишние неприятности и хлопоты ее высшему руководству. «Еще совсем недавно мы вместе с вами говорили, что самокритики не выходит потому, что у нас нездоровый режим, грубый и нелояльный. Что же, режим стал лучше за последнее полугодие? Или вопросы, требующие самокритики сегодня, слишком мелки и ничтожны? «Буза»?» Троцкий разъяснял Крупской, что Сталин перешел в борьбе против оппозиции от тактики истощения к тактике истребления, но обещал не прекращать борьбы: «Мы будем плыть против течения, даже если Вы вслух повторите за Косиором слово «буза». И никогда мы не чувствовали так глубоко и безошибочно своей связи со всей традицией большевизма, как сейчас, в эти тяжелые дни, когда мы и только мы подготовляем завтрашний день партии и Коминтерна».
556
Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 3. С. 57–59.